[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 1
  • 1
Модератор форума: demonessa666  
Форум » Ваши произведения » Фанфикшен » Ты - хороший. (Сонная Лощина)
Ты - хороший.
miss_OdairДата: Суббота, 25.08.2012, 18:04 | Сообщение # 1
Лектор
Группа: Модераторы
Сообщений: 1513
Награды: 14
Репутация: 12
Смайл настроения:

Клуб:


Статус: :-(
Ты - хороший.


Автор: Светотьма
Фандом: Сонная Лощина
Персонажи: Илия/Всадник, Икабод, Катерина, юный Мэсбот, несколько придуманных в эпизодах.

Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Ангст, Драма, Мистика
Предупреждения: Смерть персонажа
Статус: закончен

Описание:
Прошёл год с тех пор, как Икабод Крейн нашёл виновника страшных убийств в Сонной Лощине. И теперь его вместе с женой и помощником снова отправляют в небольшую деревушку для раскрытия нескольких ритуальных убийств. Однако его ждёт куда более сенсационное открытие - встреча с девушкой, которая не только с детства знала Всадника, но и упорно считает его хорошим.

Примечания автора:
После просмотра этого фильма, я поняла, что обязана написать небольшой фанфик по "Сонной Лощине". И вот, первый мини-фик в моей писательской биографии, раскрывающий историю обычной девушки, которая однажды встретила Всадника без головы.
Очень надеюсь на ваши отзывы))
 
miss_OdairДата: Суббота, 25.08.2012, 18:05 | Сообщение # 2
Лектор
Группа: Модераторы
Сообщений: 1513
Награды: 14
Репутация: 12
Смайл настроения:

Клуб:


Статус: :-(
1.
Была осень 1779 года. Осень – самое красивое время года в Америке. Золотые листья, плавно кружась, опускаются на землю, укрывая её мягким ковром. Листопад скрашивает такие привычные дожди, превращая их в нечто волшебное. А, когда светит солнце, кажется, что ты в самой настоящей сказке.
Но, увы, радоваться осени жители Сонной Лощины не спешили. Их занимали более приземлённые материи. Например, паранойя немецкой принцессы. Эта, вне всяких сомнений, милейшая женщина, почему-то решила, что обитатели небольшой деревушки собираются поднять мятеж. Конечно, у неё были на то основания: американские колонии вели освободительную войну. Но почему ей пришло в голову отправить в это забытое Богом место, где никто и не думал поддерживать восстания, гессенских кавалеристов, было известно, пожалуй, лишь Всевышнему. «Скорее всего, решила показать нам, что её власть сильна и что мы будем глупцами, если выступим против неё», - рассудили деревенские старейшины. Кавалеристов почтительно приняли, разместили на постоялом дворе на окраине деревни, где доблестные воины маялись бездельем.
И всё было бы хорошо, но добрые соседи, прознавшие о нашествии супостатов, вознамерились помочь братьям своим ближним. И отправили подмогу через обширное болото и Западные леса (то бишь по самому короткому пути). Гессенские кавалеристы, разумеется, решили, что весь этот «маскарад с тёплым приёмом» был лишь средством усыпить их бдительность и потянуть время до прибытия подкрепления. Старейшинам не удалось их переубедить. В ту ночь деревушка потеряла около трети жителей. И завязались кровавые бои на самых подступах к Сонной Лощине.
Среди кавалеристов особенно выделялся один воин. Никто не знал его имени. Он ездил верхом на гигантской чёрной лошади и всегда появлялся в самом пекле битвы. Он сёк головы врагов на полном скаку так легко и просто, словно резал хлеб. Ему не нужны были деньги, не нужна была слава. Ему просто нравилось убивать, нравилось чувствовать этот азарт сражения. Чтобы казаться ещё страшнее, Тёмный Всадник (как называли его в Лощине) сточил себе зубы, чтобы они напоминали акульи клыки.
Совсем скоро осталось всего четыре кавалериста из двадцати и несколько десятков ополченцев из сотни. Повстанцы разбили лагерь в лесу, куда скрывались сами и уносили убитых, туловища которых в большинстве случаев не обременяли головы. А их противники вернулись на постоялый двор, откуда их выгнать попросту побоялись. Трое из них спешились и, бросив поводья хозяину, поспешили внутрь. Четвёртый же сам довёл свою лошадь до стойла и лично привязал. Мистер Ларсон (хозяин этой маленькой гостиницы) вздрогнул, когда Тёмный Всадник прошёл мимо него, и в сотый раз проклял тот день, когда ему пришло в голову создать собственный бизнес. У него были жена и маленькая дочь, для которых звуки войны стали теперь обыденными, ведь здание располагалось недалеко от «линии фронта». Да и сам он за последние два месяца постарел лет на десять. Ну, зачем он решил заняться таким «прибыльным делом»?
- Папочка, давай я помогу, - раздался звонкий голосок.
Мужчина обернулся. Сзади него стояла семилетняя девочка с ведром овса для лошадей.
- Илия, сколько раз говорил, не таскай тяжести, - проворчал отец, скорее ласково, чем укоряюще. Сердиться на дочку он не умел.
- Я хочу помочь. Мама на кухне, а тебе нужно быть с гостями.
- Ну, хорошо. Только, ради Бога, не подходи к этой лошади, - он указал на огромного чёрного жеребца.
- Почему, папа? Ты мне вечно запрещаешь!
- Илия, - с нажимом произнёс отец.
- Ладно-ладно.
Мужчина ушёл. Девочка подтащила ведро и с трудом перевернула его в кормушку. Лошади тут же подошли к еде. Кроме одной. Тот самый чёрный жеребец был привязан далеко от общей кормушки, а потому перед ним стояла отдельная, хотя и не такая большая.
- Ты, наверняка, тоже проголодался, - она оглянулась на здание. Никто не хотел выходить, а потому девочка быстро подошла к маленькой кормушке и высыпала туда оставшееся содержимое ведра.
Ничего не случилось. Лошадь не встала на дыбы и не попыталась съесть её. Она спокойно стояла и глядела на маленькую Илию. Потом принялась за еду и довольно быстро опустошила кормушку наполовину.
Другие лошади были давно забыты девочкой. Остался лишь этот исполин с такими умными глазами. Она нерешительно протянула руку. Конь всхрапнул, но не отодвинулся. Тогда она стиснула зубы и дотронулась до него. И опять же ничего страшного не случилось. Жеребец спокойно стоял, принимая ласку Илии.
- Какой ты красивый, - говорила она, гладя ногу лошади. Девочка едва доставала макушкой до крупа этого гигантского создания. – И очень-очень сильный. И, конечно же, самый умный на свете.
Вдруг животное опустилось на передние колени. Теперь Илия могла гладить его шею. Это приносило ей такое удовольствие, что она совсем забыла о времени. Она описывала, какие умные у него глаза и какая мягкая грива, когда на неё вдруг упала тень. Девочка обернулась. Сзади стоял мужчина в длинном когда-то чёрном плаще, который сейчас был серым от пыли, с короткими растрёпанными чёрными волосами и пронзительными светло-голубыми глазами. Он улыбнулся… впрочем, вряд ли оскал акульих челюстей можно назвать улыбкой. По его прикидкам, девчонка должна была сбежать с криками ужаса, но она улыбнулась в ответ. Всадник был удивлён.
- Почему ты стараешься казаться страшным? – вдруг спросила она.
Вопрос прозвучал с чисто детской непосредственностью. Конечно, взрослый человек бы не осмелился его задать.
В долю секунды лицо мужчины оказалось в нескольких сантиметрах от лица девочки.
- Я не стараюсь, я действительно страшный, - он снова одарил её фирменной улыбочкой.
Голос Всадника был хриплым, тихим и немного шипящим, как у людей, говорящих очень нечасто.
- Неправда! Ты любишь свою лошадь, ухаживаешь за ней, я же видела! А, значит, ты не страшный.
Его это даже позабавило.
- Я рублю людям головы. И мне это нравится.
- И всё равно, ты – хороший. А другие – нет, - она имела в виду остальных кавалеристов.
- Илия! – это прибежал отец. Увидев дочь в столь колоритной компании, он побледнел и изменившимся голосом приказал. – Быстро домой.
И такая паническая обречённость прозвучала в его голосе, что Илия беспрекословно его послушалась, лишь махнув Всаднику рукой на прощание. Воин же был в шоке. Эта девочка стала первой, с кем он говорил за последние девять лет.

***

Вечером следующего дня кавалеристы вернулись на постоялый двор в ужасном настроении: они прочесали все Западные Леса, но нигде не нашли своих противников. Раздражённые, они швырнули поводья хозяину и пошли в дом в надежде выпить чего-нибудь покрепче. Только Тёмный Всадник как обычно сам отвёл своего коня в стойло. Он избегал выпивки. Он избегал всего, что затуманивало разум, хотя временами ему до безумия хотелось всё забыть. В небольшом зале было для него слишком людно. В его комнате было слишком душно. Он бы вскочил на лошадь и мчался… да какая разница, куда? Главным было это ощущение скорости, ветра в лицо. Но его конь устал, ему надо отдохнуть. Потом нужно будет его почистить. Свежий воздух стал воину необходим. Тогда он решил залезть на крышу. Свежего воздуха в достатке, да и никто не будет мешать. Однако на крыше, весело болтая ногами, уже сидела маленькая девочка. Илия, кажется. В первую секунду Всадник хотел уйти. Но потом передумал: свежий воздух есть, а малолетка докучать не будет. А если будет… крыша скользкая, а девчонка ещё так мала, чтобы на ней удержаться.
- Упасть не боишься? – прошипел он.
Она оглянулась и улыбнулась ему.
- Нет, я сюда давно уже лазаю. Особенно интересно за вашими боями наблюдать. Только ты родителям не говори, пожалуйста, - девочка сложила руки в молитвенном жесте.
Он просто кивнул и сел рядом. Это было непривычно. Его появление вызвало улыбку, потом ему доверили секрет. Особенно, если учесть то, что она наблюдала с этой крыши за тем, как он рубит головы.
Для Илии сидеть без движения больше двух минут было подвигом. А если при этом ещё и молчать – так вообще геройством. Но сейчас она чувствовала, что не стоит говорить. Что, если вспугнуть это мгновение, оно больше не повторится. Человек, сидящий рядом с ней, словно передал ей своё спокойствие. Не умиротворённость, а именно спокойствие. Так они и сидели, поглощённые своими мыслями, пока закатное солнце не осветило два силуэта на крыше постоялого двора. Всадник резко вскочил и ушёл. Илия же досмотрела закат и ещё долго сидела на одном месте, глядя, как он чистит свою лошадь. Пожалуй, только в это время в глазах воина появлялось хоть что-то тёплое и человеческое. Где-то там, на первом этаже, три пьяных кавалериста завладели вниманием её родителей, а потому девочку не искали. И её это очень даже радовало.

***

На следующий день воины вернулись около трёх. Повстанцев опять нигде не было, а потому настроение у гессенцев было ещё хуже прежнего. Трое из них снова отправились топить грусть в вине, а Тёмный Всадник решил почистить лошадь и прогуляться. На крышу не хотелось, он не выдержит ещё одной тёплой открытой детской улыбки. Зачем притворяться, что в нём ещё осталось что-то хорошее, зачем улыбаться ему, как желанному гостю? Это никого не обманет. Да и конь его эти два дня почти ничего не делал, так что всё указывает на то, что быть прогулке. Он вскочил на своего чёрного гиганта и поскакал галопом, куда глаза глядят. После пятнадцати минут бешеной скачки, он резко осадил коня. На лесной поляне он был не один: Илия собирала какие-то белые цветы и, судя по всему, это занятие приносило ей немалое удовольствие. Услышав стук копыт, она подняла голову и радостно улыбнулась, помахав рукой. Это привело его в бешенство.
- Ты что, следишь за мной? – прошипел воин и, развернув лошадь, ускакал с поляны прочь.

***

Весь вечер и весь следующий день Илия ходила очень грустная и насупленная. Когда в поле её зрения появлялся Тёмный Всадник, она демонстративно разворачивалась и уходила. Настроение у него и так было паршивое, а выходки девчонки ещё и подливали масло в огонь. Он уже серьёзно подумывал о том, не отрубить ли ей голову. Но что-то его останавливало. Ох, попадись ему эти повстанцы…. Будет деревенским мальчишкам, чем в футбол играть. Мало того, что эти трусы где-то скрываются, так и его придурки-соратники уже празднуют победу. Как можно, если не все враги перебиты? Ещё и девчонка….
Сейчас мужчина чистил лошадь. Это всегда помогало ему совладать с желанием взять топор и пойти рубить всех, кто встретится на пути. Во дворе появилась Илия с ведром овса. И замерла, глядя на него. Всадник читал по её лицу, как желание развернуться и уйти борется с необходимостью сделать свою работу. Наконец, второе перевесило и она, не обращая на него ровно никакого внимания, высыпала три четверти овса в большую кормушку и одну четверть (всё так же борясь с желанием посмотреть, как мужчина реагирует на её бойкот) в кормушку чёрного гиганта. Затем она повернулась, чтобы уйти.
- Дуешься совершенно по-детски, - усмехнулся он в какой-то мере неожиданно для самого себя.
- Я и есть ребёнок, - девочка обернулась, и Всадник увидел, что она сейчас заплачет. – Если я тебя достала, мог сразу сказать.
У него пропал дар речи. Впрочем, это было неудивительно, так как он вообще ни с кем кроме Илии в последнее время не разговаривал. Тем временем по щеке ребёнка скатилась слезинка. В душе Всадника что-то перевернулось: он никогда не видел, как плачет ребёнок. И это зрелище его потрясло. Совершенно инстинктивно он опустился на одно колено и стёр с её щеки солёную каплю. Внезапно девочка обняла его. От изумления воин чуть было не потерял равновесие и не свалился прямо в кормушку.
- Ты – хороший, - улыбнулась она. Потом достала из кармана платьица белый цветок. – Держи.
- Что это? – его голос был ещё более хриплым, чем обычно.
- Астра. Она растёт осенью, но я смогла её найти даже в декабре! – похвасталась девочка.
Он улыбнулся и положил цветок в карман.
- Ты не прицепишь к одежде? – огорчилась она.
Мужчина покачал головой.
- Это будет наша тайна.

***

А ведь он знал, он чувствовал, что так и будет. Да, повстанцы оказались не промах. В отличие от его воинов. Все, кроме него, расслабились и получали удовольствие от конной прогулки… пока их не подстрелили из леса. Тёмный Всадник зарычал от негодования. Так легко подставиться. И это – лучшие воины! Конечно, им всегда были важны лишь деньги. Но вот так, бездарно…. И теперь он нёсся по Западному лесу, потому что даже ему не под силу совладать с пятью врагами, нападавшими на удивление слаженно. Звук выстрела. И падение. Его лошадь. Самое близкое и родное создание на свете. Он не может в это поверить. Находясь в каком-то ступоре, он присаживается рядом со своим единственным другом и гладит его по морде. Но слышит приближающиеся шаги этих… шакалов. Он хочет броситься на них, но здравая часть сознания понимает, что он погибнет, а для мести он нужен живым. И Всадник бежит. Позорно бежит под защиту деревьев. Туда, где он может затеряться. Он неслышно крадётся по лесу. Его преследователи где-то сзади издают просто адский шум. И это они пытаются ходить тихо? Он скроется от них в два счёта.
Мужчина оборачивается и замирает. За его спиной стоят две маленькие девочки лет девяти-десяти. У одной из них куча веток, а у другой только одна.
- Т-с-с-с…, просит он умоляюще.
Одна из близняшек в ужасе, она не знает, что делать. А вторая с подлой улыбочкой ломает ветку, находящуюся у неё в руках. Душераздирающий треск. Конечно же, сюда бегут повстанцы.
«Выбора нет», - понимает он и вступает в бой. В обречённый бой.
Он срубил головы трём из пятерых. И обрушился на четвертого, но пятый, видимо, самый умный, зашёл сзади и ударил его в подреберье. Больно. Он падает на колени. Как он мог? Как он мог довериться? Надо было просто одним взмахом меча отрубить обеим головы и идти дальше. Он проявил слабость. Он поверил, что все дети такие, как Илия. На краткую секунду перед его мысленным взором возникла картина: маленькая темноволосая девочка с необычными глазами цвета осенних листьев, обнимает его. Он чувствует такой приятный запах: запах леса, молока… и тёплой черепицы. И слышит тихий голос: «Ты – хороший». Потом – резкая боль в шее и темнота.

***

Сознание возвращалось медленно. Всадник открыл глаза, но ничего не изменилось: вокруг так же царила кромешная тьма. Он моргнул, но не ощутил этого. Он не чувствовал своей головы. Но шея… шея адски болела. Инстинктивно он взялся за неё, чтобы утихомирить боль. И похолодел. Шеи не было. Вернее, был только небольшой кусочек оной, который закрывал воротник. Выше была пустота. У него больше не было головы. Всадника накрыла паника. До боли, до дрожи в руках ему захотелось вернуть свою голову. Даже не просто захотелось – это была необходимость. Ничего в своей жизни он не желал сильнее. Он был готов на всё. И тут пришло осознание: чтобы вернуть свою голову, ему надо отрубить чью-то. Что ж, это никогда не было проблемой. Но чью? Вдруг в его голове зазвучал тихий женский голос. Он звал его, говорил, кого надо убить. И в конце добавил волшебные слова, прозвучавшие для него музыкой: «Голову за голову». Кто-то знает, где его голова, это его шанс вернуть её! Всадник не колебался ни секунды. Он знал, что если сделает три шага вправо, то дойдёт до своей лошади. Ничего не видя, он знал, куда ехать. Он чувствовал, кого надо убить. Его звала голова.

***

Икабод Крейн напряжённо думал. События, случившиеся в прошлом году, не давали ему покоя. Ему до сих пор снились кошмары по ночам. И даже сейчас, закрыв глаза, он видел произошедшее во всех подробностях. Вот череп на шее Всадника покрывается венами, артериями, мышцами и кожей. Вот появляются глаза. И вот он оборачивается. Его лицо можно было бы назвать красивым, если бы не акулий оскал. И глаза. Пустые, ничего не выражающие, полные холода и ненависти. Совершенно автоматически, будто ещё находясь под властью этой страшной женщины, он делает шаг вперёд. Но тут в глазах загорается сознание. И от этого становится ещё страшнее. Осознание лишь усиливает холод и ненависть в его глазах. Он оглядывается, словно ищет кого-то. В этот момент из леса появляется его лошадь. Всадник подходит к ней и гладит её. Впервые в его глазах нежность. Затем он садится на своего коня и подхватывает в седло бесчувственную мачеху Катерины. Зачем? Ведь можно было просто отрубить ей голову. Мэри открывает глаза. Да уж, такому не позавидуешь: очнуться от сильного удара по голове и увидеть ухмыляющуюся физиономию Всадника без головы. Вернее, уже с головой. Приятного мало. Женщина явно того же мнения, а потому пытается кричать. Но неожиданно он целует её. Целует! И явно не нежно, ибо струйки крови из её рта достигают даже земли. А потом гессенец и его жертва исчезают в Дереве Мёртвых.
Стараясь отогнать страшную картину белой, как мел руки, торчащей из-под корней, сделавшей последний зовущий за собой жест, Крейн не может найти ответа: почему он её поцеловал? Неужели Всадник любил ту, кто его использовала?
- Почему он это сделал? – шепчет следователь, глядя в пустоту невидящим взглядом.
- Что сделал, Икабод? – раздаётся нежный женский голос.
- Ничего, Катерина, ничего. Я просто задумался.
- Тебе сегодня опять снился Всадник, - сказала она, садясь к нему на колени. – Ты разговаривал во сне.
- Мне не даёт покоя вопрос, почему он поцеловал твою мачеху тогда. В его правилах было просто отрубить ей голову.
Катерина задумалась.
- Знаешь, пока Всадник ехал к мельнице, она рассказала мне свою историю. Оказывается, моя семья приехала в их дом. Их мать считали ведьмой, а потому выгнали из деревни. Они жили в лесу. И однажды моя мачеха выдала Всадника его врагам. Когда он дрался с ними, она обещала свою душу дьяволу, если он поднимет гессенца из могилы, чтобы отомстить за неё. Может, в этом всё и дело?
- В чём? – не понял Крейн. Он всегда был далёк от магии.
- В её клятве. Я где-то читала, что договоры с дьяволом скрепляются кровью и пороком. Она же обещала ему свою душу. Вот Всадник и увёз её с собой в ад, а поцелуй между дьявольским убийцей и женщиной с заложенной душой был окончательным скреплением договора. Кровь пролилась на землю, и душа моей мачехи смогла последовать за ним в ад.
- Тех, кого убил, он тоже целовал? – Икабод поморщился, представив это зрелище.
- Нет. Те несчастные попали в рай. Всаднику не под силу было запереть в аду их души, коли они были чисты. Только тот, на ком лежит тяжкий грех или кто сам добровольно загубит свою душу, останется пленником ада навечно.
- Есть ещё одно, - пробормотал следователь. – Мне нужно уехать. В местечке под названием Угольный Ручей, совершено два убийства, судя по всему, ритуальных. Меня, как «специалиста по развенчиванию мифов», отправляют туда. По-моему, они просто хотят от меня избавиться, - он усмехнулся.
- Я еду с тобой, - твёрдо заявила девушка. – Во-первых, я тут всё равно не прижилась, а во-вторых, Угольный Ручей – это ближайшие соседи Сонной Лощины.
Икабод Крейн вздрогнул. Предчувствие его никогда не подводило. А сейчас оно было уверенно, что что-нибудь обязательно случится.
 
miss_OdairДата: Суббота, 25.08.2012, 18:06 | Сообщение # 3
Лектор
Группа: Модераторы
Сообщений: 1513
Награды: 14
Репутация: 12
Смайл настроения:

Клуб:


Статус: :-(
2.
Пока что предчувствие подводило гениального следователя. Всё шло, как по маслу. Угольный Ручей был небольшой деревушкой, в которой жили открытые и дружелюбные люди. Единственной странностью был ручей, благодаря которому деревня получила своё название. Когда его освещало закатное солнце, казалось, что вместо воды по руслу течёт кровь, а потом река становилась угольно-чёрной. Разумеется, этому было научное объяснение, и Икабод уже почти его сформулировал. Расследование продвигалось на удивление легко. И, уже спустя неделю он мог с уверенностью сказать, что всё это – дело рук четырнадцатилетней Сары Хоггарт, которая всерьёз решила освоить колдовскую науку и выбрала в покровители саму фею Моргану. Ему оставалось только поймать её за руку, потому как прямых доказательств найдено не было. А пока что Крейн, Катерина и юный Мэсбот наслаждались спокойствием в небольшой, но уютной гостинице на окраине деревни. Её хозяйка, Илия Ларсон, была очень милой и трудолюбивой. Каким-то чудом она содержала всю гостиницу, пусть и небольшую, одна. «Я – трудоголик, - сказала она как-то, - не позволяю себе лишних минут отдыха». Они с Катериной быстро подружились, и однажды она рассказала девушке свою историю.
- Я с отцом и матерью до семи лет жила в Сонной Лощине. У отца был небольшой постоялый двор и тоже на окраине города. Потом в Лощину приехали гессенские кавалеристы, - на этом она резко вздохнула, - и мы уехали. Всё бросили и сбежали сюда. Здесь отец, спустя несколько лет построил крохотный домик, со временем он разросся и снова превратился в гостиницу.
- Зачем вам было убегать? – мисс Крейн заразилась от своего мужа любовью к логике.
- Нас не любили. Во-первых, потому, что на нашем постоялом дворе жили гессенцы. А во-вторых, - Илия вдруг горько усмехнулась. – Я чуть не стала убийцей.
- Что?!
- Да, я собрала вязанку хвороста и каждую веточку с треском ломала на голове у этой Мэри. К середине вязанки у неё на голове было кровавое месиво, а меня оттащили. И мы с отцом уехали, пока на нас не обрушился гнев толпы.
- За что ты её так? – внезапно севшим голосом спросила Катерина.
- Чтобы ветки не ломала, когда по лесам шатается, - неожиданно злобно прошипела Илия. – И людей хороших не губила. Как же, сиротка Мэри Арчер, героиня всей деревни.
- Арчер?!! – блондинка не верила своим ушам.
- Да. Колдовская была семейка. Видимо, милашка Мэри мне вдогонку порчу послала. Я заболела лихорадкой и едва не умерла. Сама не знаю, как я выжила, - Илия задумчиво погладила затейливый браслет, который уж точно не могла себе позволить скромная трактирщица.
- Какой красивый, - шепнула Катерина, чтобы прервать молчание. – Где ты его взяла?
- Нашла однажды утром на подушке, - так же задумчиво произнесла девушка. – Это подарок.
- Может, он и сберёг тебя? Подарки от близких людей часто спасают жизнь, - она с улыбкой вспомнила книгу заклинаний, которая спасла жизнь Икабоду.
- Мой подарок его не сберёг, - в глазах и голосе Илии были слёзы. – Я была не близкой. Я его вообще бесила, наверное.
Она резко встала и направилась к выходу из комнаты.
- Что с ним случилось? – Катрина в глубине души знала ответ, но так надеялась, что он будет другим.
- Ему отрубили голову собственным мечом, - послышалось из-за двери.
Больше к этому вопросу они не возвращались.

***

Пройдя через Дерево Мёртвых, Всадник просто выкинул попутчицу из седла. Его не волновала её судьба. В душе («В чём?», - криво усмехнувшись, поинтересовался он про себя) было пусто. Да, он только что обрёк на вечные муки ту, что когда-то поступила так же с ним. Да, он теперь мог видеть, что происходит вокруг него. И что дальше? Картина перед его глазами была жуткая: как ни крути, ад – не самое приятное местечко. Его безумно тянуло туда, наверх, в жизнь. Ему хотелось мчаться на своём верном скакуне, ощущая дыхание ветра, до тех пор, пока не выбьется из сил. Потом приехать на постоялый двор, почистить своего любимца, поужинать тёплой похлёбкой… и подняться на крышу. Он резко оборвал воспоминания. Этого нет, и никогда больше не будет.
- Почему нет? – раздался вкрадчивый голос… в пространстве. Как гессенец ни старался, он не мог даже представить, откуда именно он раздаётся. – Твоя душа свободна.
- Что? – он не мог поверить своим ушам.
- По контракту с Мэри Арчер, твоя душа была поднята для мести, но ничего не говорилось о возвращении, - несмотря на вкрадчивость, голос был ледяным. Создавалось впечатление, что ему только и нужно, что заманить в свои сети, а какие-то чувства ему совсем не ведомы. – Только ты сам решаешь, остаться ли здесь.
- Нет! Я хочу жить! – вскричал Всадник.
Голос рассмеялся.
- Ну, так иди! Скачи на своей лошадке, ты свободен, как ветер. Только ты всё равно вернёшься.
«Нет, - подумал гессенец. – Я ни за что не вернусь». Он снова прошёл сквозь Дерево Мёртвых и поскакал к тому единственному месту, которое мог назвать своим домом.

***

Илия прислонилась к стене и облегчённо выдохнула. Только что она пережила самую мучительную пытку из всех в её жизни. За ужином юный Мэсбот решил поведать ей об их захватывающих приключениях, произошедших несколько месяцев назад. Это было ужасно: знать, что Всадника использовала та, кто его предала, но что ещё хуже, понимать, что можно было вновь его увидеть, если пересечь леса и болота, если поехать в соседнюю деревню. Она даже не помнила, как и когда это случилось. Как она осознала, что гессенец для неё так важен. Как только она увидела его, ещё семилетней девчонкой, она поняла, что он хороший. Что он не такой, как остальные. Наверное, это произошло на крыше, когда она, прежде не умеющая молча усидеть на одном месте, высидела около двух часов, чтобы просто находиться с ним рядом. Это не стоило усилий – он буквально заражал спокойствием, а ей хотелось быть подле него. И сейчас осознание того, что его можно было увидеть хоть издалека, хоть ненадолго было даже ужаснее, чем понимание того, что она никогда больше его не увидит. Что надо жить настоящим, выходить замуж, создавать семью… и терпеть нелюбимого мужчину, который даже физически не сможет соперничать с тем, о ком она думает постоянно вот уже 20 с лишним лет.
Раздался громкий стук в дверь. И кого это принесло посреди ночи? Илии было всё равно. Но это посетитель, и она не должна заставлять себя ждать. Девушка открыла дверь – и остолбенела.
Высокий мужчина в длинном сером плаще, который когда-то был чёрным, с короткими тёмными волосами, холодными голубыми глазами, акульим оскалом и гигантской чёрной лошадью за спиной. Гессенский кавалерист. Нет, этого не может быть, это невозможно. Должно быть, это обычный путник, которого измученное сознание принимает за наёмника, убитого двадцать лет назад.
- Проходите, - как можно нейтральнее говорит она.
- Уже на «вы»? – это шипение… его ни с чем не спутать.
Это он, это действительно он! И пусть происходящее сейчас – за гранью реальности, всё уже не важно. Илия улыбается радостно, как никогда прежде.
- В детстве я не была слишком вежливой.
- Вежливость – лишь слова, - он заходит, как к себе домой и, мгновенно сориентировавшись, ведёт коня в стойло.
Не веря своему счастью, девушка идёт за ним.
- Сколько времени прошло? – вдруг спрашивает он.
- Двадцать один год.
- Муж?
- Нет. Я одна.
Илия прячет глаза и краснеет.
- Расскажи всё, - шипение… радостное? Как-то странно.
- Только если дорогой гость отведает фирменный бульон, - улыбается хозяйка.
Дорогой гость не отказывается.

***

Илия открыла глаза. Она лежала на кровати в своей комнате. Девушка улыбнулась. Вставать не хотелось. Хотелось лежать и вспоминать свой прекрасный сон во всех подробностях. Ей приснилось, что ночью в её дверь постучался гессенский кавалерист. Что он вошёл, как к себе домой и поставил лошадь в стойло. А она накормила его фирменным бульоном и, пока он ел, рассказала обо всём, что произошло за эти двадцать лет. Потом она постелила ему в единственной свободной комнате – своей. Он сидел на её кровати и задавал какие-то вопросы. А она сидела рядом с ним и отвечала.
На этом сон обрывался. Он был таким чётким, как будто всё произошло взаправду. Ей и раньше снились сны о Тёмном Всаднике, но, как правило, это были расплывчатые воспоминания. Иногда об их сидении на крыше, иногда о том недолгом объятии в конюшне. Словом, то, что уже было. Впервые она увидела сон-«продолжение». Внезапно на неё накатила грусть. Это только сон. Продолжения не будет. Никогда. Наверняка, это из-за рассказа того мальчика. Она впервые за двадцать лет говорила с кем-то о Всаднике. И вчера она пережила потрясение, узнав, что могла его увидеть. Вот ей и приснился сон о том, что он пришёл к ней. Всего лишь сон.
Девушка застонала и перевернулась на другой бок. И оторопела. Она лежала на цветах. На огромном букете своих любимых белых астр. Они находились рядом и, когда она перевернулась, оказались под ней. «Может, это не сон?», - робко заикнулось подсознание. Илия подскочила, наскоро оделась и буквально слетела по лестнице вниз. Никогда ещё она так быстро не бегала. Пролетев мимо удивлённого Крейна, который зачем-то поднялся в такую рань, она прибежала в конюшню. И чуть не расплакалась от разочарования. Там находилась только лошадь констебля. Сдерживая слёзы, она вернулась в здание и накрыла завтрак.
Вскоре постояльцы разошлись: Икабод и юный Мэсбот отправились искать улики, а Катерина ушла за травами. Илии нужно было готовить обед. Но дело не клеилось: два или три раза она чуть было не осталась без пальцев, когда резала овощи. А сейчас она собиралась повернуть на огне котёл, в котором кипела вода, голыми руками. «Обожжёшься», - раздалось сзади знакомое шипение. Девушка резко обернулась, но за спиной никого не оказалось. «Почудилось», - решила она, но полотенце всё-таки взяла. Затем нужно было положить овощи в кипящую воду. Будучи сегодня очень рассеянной, трактирщица взяла плошку с очистками овощей и понесла к котлу.
- И как твои постояльцы остались живы после такой стряпни? – раздалось всё то же шипение.
- До чего же навязчивая галлюцинация, - пробормотала девушка.
- Смотри в огонь, - кажется, галлюцинация оскорбилась.
Внезапно огонь, пылающий в очаге, словно расступился перед чем-то. Затем особенно смелые язычки пламени принялись лизать невидимый предмет. Всё выше и выше. Пламя из очага перекинулось на невидимку и очертило его контур – силуэт высокого мужчины с растрёпанными волосами и плащом за спиной. Илия ахнула. Это был он. Она торопливо окатила его водой и огонь погас.
- Но как?..
- Днём я призрак. Меня невозможно увидеть или почувствовать, я могу только говорить. Осязаемым я становлюсь после заката. Когда я призрак, моё присутствие может выявить лишь огонь. И он же может убить.
Девушка испугалась не на шутку.
- Пожалуйста, больше так не делай!
Ответом ей был шипящий смех.

***

Этой ночью Илия и Всадник сидели на крыше. Однако он согласился подняться туда только после того, как зашло солнце. Это показалось девушке странным.
- Почему ты не любишь закат?
- Он делает видимой кровь на моих руках, - простой и лаконичный ответ, заставляющий вздрогнуть.
- Но у тебя на руках нет крови!
- Есть. Ты сама видела, как я убивал людей.
- Но это война, а на войне не считается! – Илия сама поразилась тому, как по-детски это звучит. Да она и сама ощущала себя всё той же семилетней девочкой на крыше отцовской таверны.
Всадник только фыркнул. Минут десять на крыше царила тишина. Это были самые долгие десять минут в жизни девушки. Она не могла сидеть спокойно, это было ей в тягость. Но она понимала, что не должна прерывать молчание. И на двенадцатой минуте, когда она уже вся извелась, Всадник вдруг сказал:
- Тогда я воевал всю жизнь.
Илия взглянула на него. Впервые в его глазах она увидела не иронию или безразличие, а горечь.
- Расскажи мне, - тихо попросила она.
- Моя мать умерла, когда мне было шесть. Браслет,что ты сейчас носишь, принадлежал ей. Она была колдуньей и заговорила его на исцеление. Отец любил её, и не выдавал инквизиции. Тем не менее, когда она погибла, я узнал, что такое настоящая ведьма. Мачеха меня не любила, как это и бывает. Я мешал ей. Она и отца убедила в том, что я - исчадие ада. Вряд ли она умела колдовать, но мне она казалась прислужницей дьявола. И в один прекрасный день меня повели на плаху. Для искупления грехов обезглавить меня должен был. родной отец. Но я нарушил планы толпы: отрубил голову отцу, а заодно и его любимой ведьме. И сбежал. Меня, конечно, преследовали, но в лесу я укрылся у разбойников, потом - думаю, ты сама поняла, как - стал их атаманом. Тогда во мне и проснулась тяга к адреналину. Но какой смысл нападать на тех, кто заведомо слабее? И я пошёл в наёмники. После меня повысили до кавалериста и отправили в Сонную Лощину.
Всадник замолчал. Это была, пожалуй, самая долгая и эмоциональная речь в его жизни. Если, конечно, история, рассказанная, как вызубренный отрывок неинтересной книги, может считаться эмоциональной речью.
Илия не знала, что ему сказать. Да и нужны были ему слова? Что для него её жалость? Но и промолчать нельзя. Сейчас с самым безразличным видом он ждёт ответа на его исповедь. Тогда девушка молча обняла его. Объятия - лучший способ передать сочувствие и желание помочь, но при этом без единого намёка на жалость. Всадник вздрогнул: он явно не ожидал этого.
- Ты хороший, - снова шепнула она, как когда-то в детстве.
Мужчина недоверчиво хмыкнул. Так они и просидели всю ночь на крыше маленькой таверны, молча глядя на звёзды и понимая друг друга без слов, в первый романтичный эпизод в их жизнях.

***

Утро Илия снова встретила в своей комнате. Но она уже не считала случившееся вчера сном. Она точно помнила каждую секунду, проведённую на крыше, кроме того момента, когда отключилась. Вывод был один.
- Спасибо, - улыбнувшись, сказала она в пустоту.
- За что? - шипение раздалось прямо рядом с ней: призрак находился на её кровати, что, впрочем, совершенно не пугало девушку.
Она не ответила, потому что знала, что он понял, за что именно она поблагодарила его.

***

Весь день Всадник был рядом с Илией, неотступно и безмолвно следуя за ней. Она могла чувствовать его присутствие по пронизывающему холодку, от которого по коже бродили мурашки. Ощущение не было неприятным для девушки, чего нельзя сказать о её постояльцах.
- Я чувствую необычные вибрации в этой комнате, - отметил Икабод.
- Это нехорошая энергия, - пожаловалась Катерина. - Здесь не было никаких убийств?
- Нет, с чего бы? - удивилась Илия.
- Мне кажется, что здесь бродит неприкаянная душа. Этот человек убивал и сам был убит.
- Ты говоришь глупости, - мягко сказал жене Крейн. Но Катерина была уверена в своей правоте: она заметила мимолётную улыбку, скользнувшую по лицу трактирщицы.
 
miss_OdairДата: Суббота, 25.08.2012, 18:06 | Сообщение # 4
Лектор
Группа: Модераторы
Сообщений: 1513
Награды: 14
Репутация: 12
Смайл настроения:

Клуб:


Статус: :-(
3.
Этим вечером Илия взяла два массивных ведра и отправилась на реку. Время было выбрано неслучайно: на закате, после того, как река краснеет, а затем чернеет, вода в ней каким-то образом очищается, кроме того, Всадник был в ужасе от того, что хрупкая девушка таскает тяжести, а потому заявил, что больше не позволит ей этого делать.
- Ты говоришь так, будто останешься навсегда, - заметила девушка. Ей было горько говорить об этом, но это было правдой.
- С чего ты взяла, что не останусь?
- Соскучишься. Перед тобой открыт весь мир, а здесь обычная деревня, жизнь тут скучна и обыденна.
- Не думаю, что мне будет скучно.
Илия воспряла духом. Он останется! Останется навсегда! Но потом она представила будущее: он вечен. Через сто, двести, триста лет он будет таким же, как и сегодня. А она будет стареть и умрёт. Кто будет заботиться о ней в старости? Явно не Всадник. Ей нужна семья, дети... Как она сможет быть с другим мужчиной, если сама мысль об этом ей неприятна? Не с ним, не от него... На щёки выкатились предательские слёзы.
- Не плачь, пожалуйста. Хочешь, я уйду прямо сейчас?
- Нет, не уходи! Хотя какая разница? Ты всё равно уйдёшь, когда я постарею, поэтому чего тянуть.
- Илия, я тебя никогда не брошу, - очень серьёзно прошипел он.
- Правда? - она посмотрела на него с радостью. Вернее, на то место, где он должен был быть.
- Только если ты вытрешь слёзы и никогда не будешь плакать.
Конечно, девушка тут же его послушалась, и, когда она набирала в вёдра воду, на её лице светилась улыбка тихого счастья.
- И почему такая красавица работает в одиночестве? - раздался сзади неё голос полный бравады.
- Привет, Брутус, - вздохнула Илия.
Её одиночество уже давно стало предметом деревенских сплетен. Как девушка симпатичная и с приличным приданым, она привлекала внимание женихов, но получив от ворот поворот, юноши перестали засматриваться на неё. Один только Брутус, по всей видимости, поставил себе цель её заполучить. "И чего он не успокоится? - недовольно размышляла Илия. - Любая девчонка за ним побежит, стоит ему поманить, а он никак от меня не отстанет".
- Иля, ну, почему ты всё время одна? - продолжал он.
- Потому что мне так хочется, - она пыталась говорить вежливо, хотя больше всего мечтала облить его водой из ведра.
- А ты представь себе такую картинку: ты такая красивая в новом платье накрываешь на стол. Рядом на полу играют замечательные детишки, они такие смышлёные и такие сорванцы. И тут открывается дверь, и вхожу я с новым трофеем. Как тебе?
- Извини, не впечатляет.
- Ах, Илия, не притворяйся, ты ведь хочешь этого.
- Ты не знаешь, чего я хочу, Брутус, - резко ответила девушка.
- Зато я знаю, чего хочу я, - вдруг плотоядно ухмыльнулся он.
- И чего же? - вопрос прозвучал так равнодушно, что не оставлял сомнений в степени её заинтересованности.
- Тебя, - с этими словами он дёрнул девушку на себя и принялся целовать.
- Отпусти меня! - Илия отбивалась, как могла, но он был сильнее.
Сзади раздалось шипение, но Всадник был бессилен до заката. У Брутуса было около двух минут, которыми он собирался воспользоваться в полной мере.
- Брутус, не будь идиотом, пусти меня,- вопила она. - Ненавижу!!! Ненавижу тебя!!! ОТПУСТИ!!!
Но мужчина не слушал её и продолжал своё чёрное дело. Илия заплакала.
- Помоги мне, помоги, пожалуйста, - уже тихо просила она.
Однако громкости было достаточно, чтобы лучший друг Брутуса, карауливший в кустах на случай, если девушка сможет вырваться, услышал эту просьбу и насторожился.
Солнце медленно, но неуклонно клонилось к закату. И вот оно коснулось воды озера. Вода окрасилась в кровавый цвет. В ту же секунду раздался звук рвущейся ткани и пощёчины.
- Ах, ты... - отпустивший на мгновение девушку Брутус с пылающей щекой теперь надвигался на неё. - Ты меня разозлила.
- Помоги! - вскрикнула Илия.
- Никто не поможет, - ухмыльнулся он.
- Да ну? - раздалось шипение.
И глазам Брутуса и Илии предстал появившийся словно из ниоткуда Всадник. Он неторопливо достал из ножен меч.
- Ты... ты кто? - как непривычно было слышать в голосе лучшего охотника деревни почти суеверный ужас.
- Её вечный защитник, - прошипел он. И добавил почти ласково. - И твоя смерть.
Один взмах меча - и голова неудавшегося насильника покатилась по земле. Кавалерист оглянулся на Илию. Вся в слезах, растрёпанная, бледная, она не казалась ему такой же жалкой, как остальные люди. Но она прогонит его, точно.
- Спасибо тебе, - девушка благодарно обняла его. Это стало, пожалуй, самой большой неожиданностью в жизни Всадника. Он прижал её к себе и почувствовал дрожь.
- Ты обещала мне не плакать, - напомнил призрак.
- Не бросай меня, пожалуйста, - всхлипнула она. - Никогда не бросай.
- Тшшш... - это шипение было неподражаемым.
Ей понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя. Потом Всадник набрал воду и потащил вёдра, а Илия шла рядом, прижимая к груди кусок оторванного лифа.
К их огромной радости таверна пустовала. Хотя обоим было уже всё равно, хоть Крейн их увидит, хоть сам Господь Бог.
- Я переоденусь, вёдра оставь там.
Через десять минут трактирщица спустилась на кухню, где гессенец сидел за столом, глядя в огонь.
- Красиво, - прошипел он, оглянувшись на неё.
- Сама сшила, - смущённо улыбнулась девушка, оправляя чёрно-рыжее платье с корсетом.
- Тебе идёт. Особенно к глазам. Девушка-осень.
Илия совсем засмущалась. Ей, конечно, и раньше делали комплименты, но не такие простые, оригинальные... и правдивые. Чувствовалось, что он действительно так думает, а не старается произвести впечатление.
- Поешь?
- Не хочется. Не думал, что ты будешь благодарить меня за убийство.
- Я сама просила о помощи.
- Но не об убийстве. Хотя и без твоих просьб я убил бы его.
- И всё равно получил бы благодарность, - устало сказала она, садясь рядом со своим спасителем и уже привычно кладя голову ему на плечо.
После того, как он спас её, всё стало таким естественным, словно разрушилась невидимая граница, которую они оба боялись перешагнуть. И поэтому было так... правильно лежать на его плече, чувствовать крепкие объятия и знать, что он всегда будет рядом и защити её от любой напасти. И с ним так тепло и уютно просто молчать...
Так они долго сидели, глядя в огонь. Всё дышало спокойствием.
Вдруг входная дверь с треском слетела с петель, являя толпу деревенских жителей.
- Вот она, ведьма! - завопил с порога дружок Брутуса, находящийся во главе этой оравы.
- И создание тоже здесь, - прокомментировал старейший охотник деревни, глядя на Всадника, как на дичь.
- Что случилось?! - воскликнула Илия.
- Что случилось?! Ты убила моего друга Брутуса, душу нашей деревни. И сейчас наверняка строишь планы, как уничтожить всех нас! Братья, как мы поступим с этой ведьмой?
- Смерть ведьме! - проскандировала толпа, как один человек. - Смерть ей! СМЕРТЬ!!!
Секунда - и ружья взлетели, но в то же мгновение гессенец оказался перед девушкой, и пули пропали зря. Он улыбнулся гостям своей фирменной улыбочкой и плавно достал из ножен меч, при этом эффектно раскрутив его в руке. Слов не требовалось: было ясно, что до "ведьмы" можно добраться, только переступив его хладный труп. Однако факт его трупа был очень и очень сомнителен.
В этом жители деревни убедились совсем скоро: отношение к пулям у призрака было откровенно наплевательским, тогда как его меч без зазрения совести срубал уже пятую голову. Илию оттеснили к очагу и на время о ней забыли. Но она была не единственным наблюдателем неравной схватки: старейший охотник так же отступил, оценивая ситуацию. Однако даже он не заметил, как на лестничную клетку вышли трое.

***

Икабод Крейн спокойно спал, как и полагается в одиннадцать ночи нормальным людям. И тут его нагло разбудил юный Мэсбот. Конечно, сквозь сон он слышал какой-то гулкий удар и чьи-то голоса, но, как человек столичный, он давно привык к различным шумным попойками последующим дракам. И теперь его помощник звал его полюбоваться на очередной мордобой. Решив с утра устроить мальчишке головомойку, следователь потащился на лестничную клетку. Любознательная жена, естественно, пошла за ними.
Крейн был готов ко всему... кроме схватки Всадника без головы с толпой беззащитных деревенских жителей. Думаю, понятно, кого он пожалел. Но как-то помочь несчастным людям он не смог, ибо на его глазах отлетела голова очередного гостя, и чувствительный к таким вещам констебль грохнулся в обморок.
Катерина всегда славилась тем, что умела молниеносно оценивать ситуацию. Понимая, что ни муж, ни ребёнок ей не помогут, она достала мелок и начала рисовать особую пентаграмму - символ защиты близких людей от зла. И только юный Мэсбот попытался вникнуть в далеко не радужную ситуацию.
Семь человек были обезглавлены, остальные испуганно жались у бывшей двери. Всадник неторопливо на них надвигался.
- Мы все умрём! - у кого-то не выдержали нервы.
- Нет! - звучно сказал старый охотник и встал между людьми и Всадником, вскинув ружьё. - Здесь всего одна пуля, но она серебряная. Уничтожит любое дьявольское создание в ту же секунду.
Судя по тому, как замер призрак, этого заряда он определённо опасался. И тут раздался безумный смех, пламя в очаге высоко взметнулось. Хохотала Илия.
- Стреляйте на здоровье! Я себе таких тысячу призову. Неужели вы подумали, что моей власти хватит только на него?
- Конечно! Стрельни в ведьму - и они оба сгинут, - кажется, совет давал недавний паникёр.
Охотник без предупреждения перевёл ружьё и выстрелил в девушку. Но она была к этому готова и чудом увернулась.
- Боюсь, ведьму не так-то просто победить, - ухмыльнулась она, войдя во вкус. Роль нечисти ей определённо нравилась.
Однако, не смотря на очевидное поражение, охотник улыбался. И тут Всадник понял:
- Иля, сзади! - крикнул он, позабыв про свои нетренированные долгими разговорами связки.
В ту же секунду грянул выстрел, и девушка снова увернулась... но ей не хватило миллисекунды. Она упала на пол, из раны на груди обильно сочилась кровь.
- Вот и всё, - сказал охотник. - Рана смертельна. Увёртками ты только сделала хуже: пуля должна была убить тебя мгновенно, а теперь ты успеешь намучиться перед смертью. Как и твоё создание: оно будет угасать, постепенно теряя силу.
- Люди не меняются со временем, - прохрипел гессенец. - Двадцать лет назад, и сейчас... вы всегда бьёте сзади, отвлекая жертву лобовой атакой. В твоём ружье не было серебряной пули.
- Ты умён. Она действительно сильная ведьма, раз смогла создать зомби с мозгами.
- У меня богатый опыт, - ухмыльнулся Всадник. - И настало время обогатить его ещё больше.

Спустя минуту в живых не было никого, кроме так и незамеченных постояльцев на лестничной клетке.

***

Всадник вложил меч в ножны и, не глядя на окружавшие его трупы, вернулся к Илии. Он не получил обычного удовольствия от убийств, это, скорее, было долгом, нет, необходимостью. Но сейчас его не волновало ничто, кроме девушки, лежащей в луже крови. Единственного взгляда хватило, чтобы понять: рана действительно смертельна. Ничто уже не поможет. Он потерял её навсегда. Внезапно трактирщица открыла глаза. Их уже заволакивало пеленой, но взгляд ещё был осмысленным.
- Не бросай..., - хрип и капли крови на губах.
- Никогда.
Понимание пришло мгновенно: сейчас она умрёт. И больше никогда не откроет глаза. Её не будет. НИКОГДА. Раньше гессенец никогда не задумывался о сути смерти. Но теперь осознал: он не может отпустить её. И есть только одно место, где смерть не разлучит их, где не сможет забрать её душу.
Всадник пронзительно свистнул и аккуратно подхватил бесчувственное тело девушки. В разгромленную таверну вбежала его лошадь и остановилась рядом с чудом уцелевшим столом. Он взобрался на стол, а оттуда на своего коня, ведь руки были заняты. И крикнул, призывая скакуна к движению и нещадно пришпоривая его. Счёт шёл на секунды. Илия не должна умереть, прежде, чем они доберутся до Сонной Лощины. В голове словно звучала фраза: "Только ты всё равно вернёшься". Но сейчас гессенцу было не до гордости.
Я не совру, если скажу, что никто в девятнадцатом веке не мог себе даже представить скорость, на которой нёсся призрак во плоти. Двухдневный путь до соседней деревни он проехал за три часа. "Невозможно", - скажете вы. Но это было правдой. Лошади отдых и корм не требовались, а Всадника ежесекундно подгоняло сознание того, что смерть может настигнуть их в любую секунду. Небо посветлело - скоро рассвет. Нужно ехать ещё быстрее, ведь,когда взойдёт солнце, он снова станет лишь призраком. И тогда падение с высоты точно убьёт Илию. Наёмник увеличил скорость, ещё крепче прижав к себе девушку - тряска была для неё очень опасна.
Но вот и Сонная Лощина. Проехать мимо деревни, ещё немного по лесу... Вот оно - Дерево Мёртвых. И его могила. Не сбавляя скорости, Всадник несётся к корням. Убежище от смерти, убежище от разлуки. Только один нюанс... Кавалерист прикасается губами к губам трактирщицы и аккуратно ранит одним из клыков внутреннюю сторону её губы. Несколько алых капель падают на землю. Жертва принесена. Корни раскрываются и поглощают своих гостей.

***

Илия очнулась, что само по себе было странно. Она точно помнила, как притворилась ведьмой, чтобы спасти Всадника от серебряной пули и как эта самая пуля стала для неё смертельным приговором. Значит, она умерла? Это, по крайней мере, объясняет, почему ей так хорошо: тепло, уютно и совсем не страшно. Больше нет той боли и жуткого холода, разливающегося по всему телу. Она открыла глаза... над ней было голубое небо с огромными белыми облаками, по которым, кажется, можно спокойно ходить. От неба веяло спокойствием, умиротворением... Это был словно приют для усталого путника и бальзам для растерзанной души. Она поняла, что больше всего на свете хочет именно туда. И тогда пришло осознание: одно усилие мысли - и она будет там.
- Ты можешь сделать это, не спрашивая её. Тогда она точно останется. Всего один поцелуй, - услышала девушка вкрадчивый голос, который был холоден, как лёд. Захотелось тут же оказаться как можно дальше от его обладателя.
- Нет, - шипение... такое родное... девушка улыбнулась и привстала.
К её удивлению, Всадник не сидел рядом с ней, как ей показалось вначале. Она лежала на него груди.
Он вернул ей улыбку, но она получилась нерадостной. Улыбался только рот, глаза же были полны такой тоски, что при одном только взгляде на них хотелось выть. А ещё всё это - глаза и улыбка - были наполнены смирением. Словно он что-то знал заранее, что-то, что причинит невыносимую боль, но уже заранее с этим смирился. Это было ужасно. Но хуже всего было молчание. И впервые она его нарушит или просто сойдёт с ума.
- Ты меня не бросил, - тихо, благодарно, с надеждой.
- Я никогда не брошу тебя, - тихо и с горечью. - Помни об этом.
- Что?
- Тебе уже пора. Двери Рая не будут открыты вечно.
Рай! Так вот, что это за небо! Как красиво...целая вечность без забот, хлопот, боли... и одного убийцы, который стал таким родным.
Она смотрела то в небо, то в его глаза, и с каждым взглядом понимала, что не сможет выдержать без него целую вечность. И оставить его - невыносимо.
"Всего один поцелуй... Тогда она точно останется", - всплыли в памяти слова, сказанные тем страшным голосом. Нужен ли ей Рай без него? Будет ли он Раем? Или целая вечность страданий и сожалений в утопии? И мысль, что она предаст, бросит его, невыносима уже сейчас. Что же будет, когда появятся ещё и размышления о том, как могло бы быть?
" - Папочка, как мы отсюда уедем? Тут наш дом! - Илия, дом - не место, а люди, запомни это", - вспомнила она их давний разговор с отцом. Решение было принято.
Она подтянулась, обняла его за шею и поцеловала. Всадник вздрогнул. Он не ожидал этого, но всё равно ответил. Девушка затрепетала: это был первый поцелуй в её жизни - самое волшебное мгновение. Рай здесь, рядом с ним. И ничего больше ей не нужно. Она чувствовала, как небо Рая над её головой мрачнело и теряло краски. Но ей до того не было никакого дела, она растворялась в ощущениях. И тут ей вдруг стало больно, по губе потекла струйка крови. Она отпрянула, с удивлением глядя на Всадника.
- Это жертва, - пояснил он.
Раздался удар грома. Они запрокинули головы и увидели, как Рай потемнел и исчез совсем.
- Ты погубила свою душу.
- Я знаю.
- Зачем?
- Мне она не нужна без тебя. И, кроме того, я тоже никогда тебя не брошу.
- Уже точно не бросишь, - усмехнулся он.
- Вот и хорошо, - она улыбнулась и удобно устроилась на его груди. На лошади было на удивление удобно сидеть.

***

Когда Всадник ускакал, Катерина и юный Мэсбот вернули в сознание Икабода и рассказали ситуацию.
- Мы должны спасти девушку! - загорелся констебль.
Было очевидно, что призрак мог унести девушку только в Дерево Мёртвых. Как и следовало ожидать, дорога до Сонной Лощины заняла у них два дня. Дерево совершенно не изменилось.
- Мы опоздали, - прокомментировал Крейн. - Но всё равно надо проверить.
Он достал из седельной сумки топор и принялся рубить корни. Снова вместо древесного сока его забрызгало кровью. Наконец, показались два трупа. Мачеху Катерины было не узнать: словно не год, а лет десять прошло с её смерти - так обезображено было тело. А Илия выглядела, как спящий ангелочек с мягкой счастливой улыбкой на губах. Всё портила только тоненькая струйка крови из уголка рта.
- Уже поздно, Икабод, - тихо сказала Катерина. Кровь пролита, жертва принесена.
- Это как с твоей мачехой?
- Гораздо аккуратнее, тебе это ни о чём не говорит?
- Она не управляла им, вот он и не превратил её рот в кровавое месиво, - пожал плечами Крейн.
- Она спасла его, - тихо сказал юный Мэсбот. - Притворилась ведьмой. А он всех убил за неё, а потом сидел рядом с ней... Призраки могут любить, мисс Крейн?
- Думаю, он любил её.
- Катерина, что за глупости? Он убийца.
- Разве убийцам не ведомы чувства? Они любили друг друга, Икабод. Он вернулся к ней, ты же чувствовал "нехорошие вибрации". А потом забрал с собой, потому что ему не оставили выбора. Он хотел, чтобы она жила, но получилось по-другому. Может, оно и к лучшему.
- Хорошо, пусть так. Но девушку уже не вернуть, а нам надо ехать обратно, у нас ведь работа, помнишь?
- Икабод, их надо похоронить.
Пожав плечами, констебль начал копать яму рядом с Деревом.
- Можешь выполнить одну просьбу? - когда его жена начинала говорить таким голосом, Крейн не без оснований ждал подвоха. - Давай положим Илию в могилу Всадника. Негоже разлучать их.
Следователь тяжко вздохнул, потому что понимал: в вопросах любви и магии его жена бескомпромиссна.
Наконец, мачеха Катерины была закопана, а могила Всадника снова потревожена. Юный Мэсбот не смог сдержать дрожи: похищенный оттуда череп вернулся обратно без участия живых людей. Икабод аккуратно уложил Илию рядом со скелетом, а Катерина склонилась, вытерла платочком кровь около рта девушки и положила её руку на руку гессенца. Её муж подошёл к ней и положил руку на плечо.
- Пойдём. Мы сделали всё, что могли.
И тут рука скелета зашевелилась и взяла ладонь Илии в свою. Катерина улыбнулась, а Крейн красиво рухнул в обморок. Могилу закапывал юный Мэсбот.

Эпилог.


Где-то в аду стояла гигантская чёрная лошадь, а на ней сидел мужчина в длинном чёрном плаще с короткими растрёпанными волосами и пронзительными голубыми глазами. Он обнимал темноволосую девушку с глазами цвета осенней листвы и гладил её по волосам. Её голова лежала на его груди, а на губах играла счастливая улыбка. Однако их идиллия была нарушена.
- Добро пожаловать в Ад, - раздался ледяной голос из ниоткуда. - Вам нужно пройти испытание зеркалом, после чего я определю срок ваших мучений.
- Это ужасно, - почти прошептал мужчина. - В зеркале отражаются пороки и страхи человека и, если он не выдержит...
Его голос сорвался, но девушка уже всё поняла.
- Пойдём, - мягко сказала она. - От этого всё равно никуда не скрыться.
- Правильно, - раздался тот же голос, и перед ними появилось огромное зеркало в старинной оправе.
Затаив дыхание, они вгляделись в стекло. Илия светилась, словно ангел. Ни одного греха. Всадник был чёрен, как ночь, что означало вечные муки за убитые им души. Но что это? В его груди белой звездой сиял свет. Он разгонял тьму, окружающую его, но, увы, не всю. Гессенец оторопело уставился на него. Они сам не подозревал, что в нём осталось хоть что-то светлое.
- Вы свободны, - в голосе пульсировали холодная ярость и бессилие.
Зеркало исчезло.
- Ты спасла меня, - прошипел он. - Наверное, ещё тогда, когда спросила, почему я стараюсь казаться страшнее, чем я есть.
Илия только улыбнулась.
- Что могло привлечь в чудовище ребёнка?
- Ты никогда не был чудовищем. Скорее всего, я почувствовала свет в тебе ещё тогда.
- Не было во мне света.
- Был. Я тебе сразу сказала: "Ты - хороший".
Всадник недоверчиво фыркнул. Илия снова улыбнулась. У неё была целая вечность, чтобы его переубедить.

Конец.
 
Форум » Ваши произведения » Фанфикшен » Ты - хороший. (Сонная Лощина)
  • Страница 1 из 1
  • 1
Поиск:


Бесплатный хостинг uCoz
Design by Stuff Studio