У каждой девчонки в школе был предмет обожания. И у меня тоже. Всю свою веселую школьную жизнь я издевалась на директрисой, а в итоге влюбилась в ее племянника. Сейчас воспоминания о том злополучном периоде меня смешат. Вечная беготня хвостиком, записочки на парты и под дверь, полная пустота в голове. Короче втрескалась я в Мишу по уши. Среди дампиров моего возраста он был самым популярным, я имею ввиду мужскую половину. И у него было много поклонниц. В качестве девушки Михаил в свое время выбрал меня, мы встречались около трех месяцев. И это были самые длительные отношения в моей жизни. Я к нему сильно привязалась. Поэтому, когда он меня бросил (кстати, Миша единственный парень, который прервал наши отношения сам, обычно я всех бросаю), мне было больно. Я успела в него влюбиться, так что сердце мое разбилось вдребезги. Дружба у нас не сложилась, очень я злопамятная. И вплоть до окончания Академии мы вели себя, как враги. Наша «война» — главная достопримечательность выпуска. Я к нему уже ничего не чувствую, за четыре года вся дурь выветрилась, сплошное отвращение. Поэтому я и остолбенела, увидев его хомячью рожу на пороге своего номера. Уж лучше смерть с косой, чем этот.
— Какого черта ты тут делаешь?
Мне жутко хотелось размазать его по стене. За один ехидный взгляд в мою сторону.
— Поверь, не ради тебя.
— Какая прекрасная новость, что не ради меня. Иначе бы я от горя сбежала на Кавказскую границу.
Я театрально помолилась. И в самом деле счастлива, что он не по мою душу пришел.
— Не рада меня видеть?
Я оскалилась.
— Не рада, — утвердил Башкиров, облокачиваясь на косяк двери. — Я не такой плохой. Подумаешь, бросил тебя, а потом нещадно издевался. Школа прошла. Пора забыть о прошлых распрях.
— Лично я давно забыла, — оглядела пустой коридор. — Зачем явился?
— Передать приглашение на завтрак.
— Пф, — возмутилась я, раздражение начинало набирать обороты. — Я с тобой ни на какой завтрак не пойду. Слишком много чести.
Кем этот шпиндель себя возомнил? Всерьез собирается меня пригласить на свидание?
— Беликова, я сказал передать приглашение, а не позвать на завтрак. Ты последняя девушка, с которой я захочу провести свое утро.
— Аналогично, — я скрестила руки на груди. — И от кого же ты пришел?
Удиви меня Миша.
— От Риммы Ивашковой.
Гнев сменился удивлением. В последнее время вокруг меня происходит слишком много необычного. И все это так или иначе вертится вокруг имени моройки. Миша-то откуда с ней знакомом.
— Ой, — негодовала я, готовая в случаи утвердительного ответа собрать вещи и уехать домой. — Скажи, что ты не ее второй страж?
Мой испуг позабавил Башкирова. Дампир внимательно осмотрел мое тело. И чего мне стоило одеть более закрытую одежду. Коротенький халатик выставляет на показ слишком много.
— Нет. Я страж ее парня.
Я вздрогнула. Минуточку, если Миша страж парня Риммы, а я планирую изображать роль ее стража, то получается, что мы с ним станем много времени проводить вместе. Черт! Почему стражем парня Риммы не мог оказаться кто-то более приятный.
— А почему второй? Разве к Римме кого-то назначили?
Михаил поменялся в лице, глаза сощурились, в них читалось подозрение. Мда, я прокололась.
— А разве нет? — я старалась врать, как можно убедительнее.
— Ее стражи погибли, защищая ее от стригоев.
Между прочим, я об этом только догадывалась. В том проулке было несколько мороев, откуда я знала, чьих стажей убили.
— Вот оно как.
Все же смерть — грустное явление.
— Так ты идешь?
— Куда?
— На завтрак.
Опять со своим завтраком. Заладил шарманку.
— Никуда я не иду. Марина приезжает, я должна быть в номере. Извинись перед госпожой Ивашковой. И передай от меня, что я обязательно выделю для нее время. Но чуть позже.
Променяла одну Ивашкову на другую. Эта фамилия меня преследует. Но никакая война не заставит меня пропустить встречу с Мариной. Да и нахождение рядом с Башкировым плохо воздействует на мое спокойствие.
— Вот оно как. Что ж жаль. Тогда я пошел, — так быстро сдался. А раньше всегда добивался своего. — Передавай привет Маринке.
Лживый кивок, можешь и не мечтать. Я закрыла дверь сразу же. Как же Башкиров меня раздражает. Напыщенный павлин. Ей богу. Я не смогу с ним сработаться. В конце концов парень Риммы наверняка не отходит от нее ни на шаг. Странно, что его не было с ней в переулке.
Выходит Василиса права, Римма собирается завербовать меня. Что ж мой выбор все больше перестает быть выбором и превращается в безвыходную ситуацию.
В спальне Николая не оказалось. Но звуки душа донесли мне о его местонахождении. Я решила, что стоит прибраться в гостиной. Наша одежда, разбросанная по всему номеру, не самый удачный пейзаж для моих друзей. Собирая ее, я вспоминала о произошедшем. Все получилось спонтанно и в тоже время решение было продуманным. Наша связь окрепла, а с ней и любовь.
Черт! У меня определенно талант создавать щепетильные ситуации. Надо же натолкнуться на своего первого мальчика, в то время, как бой-френд лежит в соседней спальне. Санта-Барбара на вампирский лад.
— Капец, — я провела ладонью по лбу. Столько проблем, столько важных решений предстоит принять. Но как спасти всех и не навредить близким? Ответа на задачку у меня не нашлось. — Марина меня убьет.
— За что?
Я подпрыгнула. Коля стоял за мной в одном полотенце. Опять меня завел. Мои пальца непроизвольно потянулись у его груди.
— Меня не собираются переводить к Марине. Она обидеться.
Одну ладонь Николай положил поверх моей, а второй провел по моей щеке.
— Не расстраивайся. Уверен, Ганс сможет разрулить ситуацию.
Я отрицательно покачала головой.
— Не сможет. Сама королева не может. Поэтому выбрали меня, безрассудную и отважную.
Неожиданно Коля перестал водить по моему лицу, приподнял голову за подбородок, заставил посмотреть в глаза и приблизился так, что я чувствовала его дыхание.
— Так во что ты там ввязалась? Очередная авантюра с угрозой для жизни?
Я нервно облизала губы. Черт! Как же хорошо распознает мои чувства, желания и переживания. Сенсор. И что самое отвратительное, я не могу ему соврать! Как же выпутаться.
— Это государственная тайна. Выдача информации посторонним карается смертной казнью.
Глупая улыбочка. В глазах Николая промелькнула обида.
— Значит я посторонний, — он выпустил руку и отошел.
Черт! Когда же научусь не говорить первое, что придет на ум.
— Коль, я не могу сказать. Но ты не посторонний, — обнимаю, целую. — Ты самый-самый. Я люблю тебя. Но Василиса и в самом деле повесит меня, если я выболтаю секрет.
Секунду Коля потратил на раздумье. Потом его руки притянули меня еще ближе к себе. Я положила голову ему на грудь. Теплый, сильный, любимый, мой.
— Все серьезно?
И очень беспокойный. Волнуется, переживает.
— Да.
Он тяжело выдохнул. Мне не хотелось его огорчать, но я не буду скрывать то, что могу поведать. Пусть это и не принесет ничего хорошего в его настроение.
— Я не вынесу, если с тобой что-нибудь случиться.
— Со мной все будет хорошо.
Или же я немного утаю. Сама не уверена, что все будет порядке. Откуда я знаю, какая опасность меня поджидает рядом с Риммой Ивашковой. Вдруг она — враг всех стригоев, тогда проблем не оберешься.
— После смерти Дениса я долго не мог оправиться. Мы с братом не ладили. Однако я любил его. Его потеря стала огромной трагедией для нашей семьи.
Николаю больно вспоминать, я чувствовала. Я смотрела на него и понимала, что не хочу, чтобы он снова страдал. И уж тем более не из-за меня.
— Тш,— я приложила палец к его губам. — Не вспоминай о прошлом. Живи настоящим. Люди умирают, но мы остаемся.
Вот такая должна быть наша жизнь. Лишь вдвоем, в своем доме, без проблем, без опасности, без стригоев. Я хотела каждый день рядом с любимым превратить в праздник. Пока мы вместе, пока мы живи, нам необходимо пользоваться каждой секундой. Будущее расплывчато, а узнать его невозможно. Прятаться за обещаниями глупо, планы могут никогда не осуществиться.
— Я не хочу, чтобы мне сообщили о твоей гибели. Понимаешь? Я не хочу потерять еще одного близкого человека, — Николай обхватил мое лицо руками и поцеловал. И этот поцелуй был другим. Милым, страстным и нежным одновременно. Словно он у нас последний.
По щеками потекли слезы. Потерять его нельзя, невозможно. Он — моя жизнь. Был ею и всегда будет. Николай прервал поцелуй лишь для того, чтобы поцеловать меня в лоб. Я продолжала плакать, потому что люблю до боли.
— Я люблю тебя, — прошептала я ему на ухо.
— Я тоже тебя люблю.
Дальше все было так:
Открывается дверь, влетает Данилов в кожаном прикидке и парике красного цвета, падает на колени, как рокер во время концерта, и, изображая, что у него в руках гитара, начинает «играть» и петь.
— Крошка моя, я по тебе скучал. Девочка моя, мне без тебя было одиноко. Золото мое, лишь тебя желал. И вот я пришел, — дальше Тоша замечает меня в халате и Николая в полотенце. Брови Данилова взлетают вверх, и он в шоке заканчивает так, — ну, не фига се! Жестоко.
Влетает Марина в таком же кожаном костюме, но в голубом парике и солнцезащитных очках в форме звезд.
— Встречай безумную подругу. Впервые в руки взяла вожжи. Оседлала коней, доехала, чтоб разрезать расстояние-муку, — далее Ивашкова замечает нас с Колей. Подруга замирает, снимает очки, демонстрируя кучу косметики, ее глаза округляются, губки надуваются. Она пожимает плечами и затем тоненьким-тоненьким голосочком выдает. — Ну, я зайду позже.
Марина корчит глупую рожицу, хватает за шиворот Данилова, который слюну пускал, глядя на мои ноги. Подруга тащит Антона на выход, но тот тяжелый. Тут откуда-то возникает Макс в зеленом парике, берет своего стража за ноги, вместе с Ивашковой они вытаскивают Тошу в коридор, тот продолжает пялиться на мои ноги и по-кошачьи лыбиться. Затем Бадика появляется в номере и оперным голосом произносит:
— Вы не волнуйтесь, мы будем в коридоре. Одевайтесь, но не долго.
И дверь закрывается.
Через минуту до нас с Николаем доходи, что это были мои друзья. Гостиную оглушает мой дикий хохот.
— Идиоты, — я медленно сползаю на пол.
— Кто это были?
— Это были мои друзья. Знакомься.
Я продолжала смеяться. Николай же выглядел больше напуганным, чем веселым.
— Знаешь, я пойду одеваться. И тебе не мешало бы.
Все еще фыркая, я соглашаюсь и иду в спальню. Через пять минут я, одетая и после душа, выхожу в коридор. Троица сидит на полу, а проходящие мимо гости, народ уже приехал на банкет, смотрели на “рокеров” с недоверием. А какая реакция может быть у нормальных вампиров на чокнутых вампиров.
— Да, ребята, вы даете.
Все дружно повернулись в мою сторону.
— Вы закончили? — спросила Марина многозначительно закрутив головой.
— Прощу, — я пустила друзей в номер. — Обувь снимайте.
Марина снимает туфли и как заорет
— Привет, любимая моя! — подруга прыгает мне на шею. Я чудом удержалась на ногах. — Скучала до безумия.
— Я тоже, — я обняла подругу. — Как долетели?
— Отлично, — Марина заикалась, веселый настрой добавлял масло в мои опасения.
— Не сомневаюсь, — с кривой ухмылкой я приближаюсь к парням и спрашиваю. — Что вы пили?
Спрашивать пили ли вообще смысла нет. Когда это наша компания по праздникам была трезвой.
— Мы пиво, — честно признался Антон. — А Марина пиво, водку, мартини.
— Николя!
Я разворачиваюсь на 180. Подруга повисла на моем парне, а тот пришел в замешательство.
— Как я рада тебя видеть! — распевала Ивашкова, потом взяла и расцеловала Колю в обе щеке. — Я так за вас с Викой рада. Вот хороший ты парень. Ей такой и нужен. Знаю, что не обидишь. А если обидишь, я оторву тебе твои …
— Солнышко мое! — у меня над ухом запищал Бадика. Парень прошествовал к своей девушке и кое-как оттащил ее от Николая. Замечу, ноги Макс подкашивались. Так я и поверила, что они только пиво выпили. Сто процентов больше, чем сказали, но меньше, чем Ивашкова. — Давай не будем угрожать бедному Коле. А то он на нас посмотрит, подумает: «С какими психами общается моя девушка». И убежит от этой самой девушки.
— Сбежит? — Антон быстро подбежал Коле. — Я ем тараканов, хожу голым, слушаю «Тату», обожаю Джастина, а мой любимый цвет розовый. Ты все еще хочешь соперничать со мной?
Все отпали в осадок. Тоша говорил, как голубой. Умора.
— Данилов, ты чего поришь? — завопила я, обнимая Николая. — У меня только один парень. Единственный и неповторимый. И это не ты.
Антон сделал такие обидчивые глазки, что я бы к нему перебежала, если бы не знала, что он просто играет роль.
— Ты меня бросаешь? Ох! — друг закатил глаза, откинул голову, руку на сердце. — Все. Развод и девичья фамилия. Хнык-хнык.
Тоша притворился, что рыдает на плече у Максима.
— Ну, друг, не переживай, — Бадика похлопал стража по плечу. — Твоя надувная кукла-то никуда не сбежала.
Я прыснула. Тоша перестал изображать обиженного. Теперь Данилов играл роль униженного.
— Друг мой! Как можешь ты такое про меня сказать. Ведь я тебе доверял тайны. Но больше нечего сказать, сохраню в себе планы.
— О, да! — я и остальные захлопали. — Радзинский отдыхает.
— Спасибо, — Антон поклонился.
— Лучше скажите, чего вы так вырядились? — мне не ясен повод маскарада.
— Просто так. Для души, — Тоша подпрыгнул выше Билана.
— Антон, поешь, сочиняешь, прыгаешь, — я затрясла руками в восхищении. — Осталось только рояль купить и найти балерину.
— Ха-ха, — Данилов отошел в сторону.
Я повернулась к Марине.
— Для души?
Ивашкова начала прыгать по комнате в прыжках-шпагатах.
— Да. Для души.
Я ударила себя по лбу. Дурдом. Отожгли. Я так и знала, что спокойной эта встреча не будет. Зато мне было весело. Именно подобных представлений мне не хватает. В Академии наше воскресное «шоу» пользовалось популярностью у учеников и негодованием у учителей.
— Народ. Я нашел бар.
Антон с диким воплем налетел на содержимое моего бара. Я и опомниться не успела, а он уже прилип к бутылке бренди.
— Алкоголик. Кто же из горла пьет? — возмущение прошло мимо Антошенных ушей.
Марина обходит меня, подходит к бару, достает ром, бокал, наливает, выпивает.
— Ивашкова!
Я все понимаю, но это ни в какие ворота не лезет. Я же трезвая!
— Ты все так и оставишь? — поинтересовался Николай.
— Шутишь? — я вырвалась из его объятий, подошла к подруге. — Ивашкова наливай. Гуль так гулять.
Ивашкова наполняй бокалы.
— За встречу, подружка.
Я чмокнула ее в щеку.
— За нас.
Было весело. Мы напились, врубили музыку, устроили танцы. Развлекались, как в старые добрые времена. Обсуждали последние новости, вспоминали выпускной, который я благополучно забыла, шутили и ребята подружились с Николаем. Особенно хороший общий язык нашел с Колей Антон.
Когда через час за мной пришел Кристиан, всем было уже пофиг.
Озера одел смокинг, волосы уложены.
— Е-мае. Джеймс Бонд.
Наверное, я очень плохо выглядела. Кристиан на меня отреагировал … неадекватно.
— Однако быстро же я свел тебя с ума.
— Чего? — в моих ушах звенело. Опять переборщила с порцией вискаря.
— На бал пора. Вот чего.
— Какой бал? Ах, бал. Да-да, припоминаю. Слушай, мы с ребятами не идем.
— Смешно. Пропусти, — Озера нагло оттолкнул меня и вошел в номер. Мог бы и не так грубо со мной обойтись.
Марина и Макс в обнимку спали на диване. Антон валялся на ковре, пытаясь поддерживать разговор с Николаем. Мой парень выпил немного, оказался самым трезвым. Прибавьте кучу пустых бутылок и табачный дым.
— Подъем! — заорал Крис.
Я прикрыла уши руками.
— Не ори. Итак бошка болит.
— Еще бы, — Озера разозлился. — Господа алкоголики. Через полчаса начнется праздник. Вам лучше поторопиться.
— Ты, блин, кто? — проснулась Ивашкова.
— Конь в пальто.
— Давно мечтала познакомиться. Очень приятно. Марина.
Я прыснула.
— Случаем не Ивашкова?
— Она самая.
— Тебя отец по всему отелю ищет.
— Шутишь? — Марина вскочила как угорелая.
Максим, лежавший с краю, упал и, как истинный русский, вспомнил хрен.
— Ты чего? — спросил Бадика сонным голосом.
— Отец приехал.
Сначала Макс посмотрел удрученно-скучно, потом потер шишку. И затем осторожно поднялся с бешенными глазами.
— Он же не должен был.
И в пьяном состоянии я могу определить, когда моя подруга обеспокоена, а когда она напугана. Зная характер Марины, особенно ее безбашенность, я приблизительно поняла причину их с Максом испуга.
— Дай, угадаю. В вашем номере остались бычки, бутылки и травка.
— Мы в разных номерах, — подал голос Антон.
— Там не только травка, — боязливо пролепетала Ивашкова.
— О, нет. Не говори, что подсела на марихуану, — я мгновенно протрезвела.
— Нет. Ее я пока не пробовала. Но близко. Достаточно близко, чтоб отец лишил меня наследства.
Все устремили на Ивашкову сочувственные взгляды. Алексей Борисович влиятельный человек. И репутация семьи для него важна. Я не упомянула, Бадика одобрен отцом Ивашковой на место супруга. Надеюсь, их предстоящая помолвка на это не оборвется. И вот теперь Макс с Мариной практически пойманы на месте преступления.
— Что будем делать? — спросил Макс, обнимая девушку за плечи.
— Надо для начала переодеться для банкета.
Марина стала собираться уходить. Максим тоже, а Антон пытался. Данилов с трудом держался на ногах. Николай помог ему встать, помог одеться и помог выйти.
— Вик, думаю, придется довести твоего друга до его номера.
Я не хотела, чтобы Коля уходил. Но сам Антон точно не дойдет. Черт! Чем эта троица занималась до того, как придти ко мне? То, что незаконным, точно.
— Конечно.
Николай слегка насупился. Прекрасно знаю, уже скучает.
— Увидимся на приеме, — Коля подхватил Тошу, который поскользнулся на ровном месте.
— До встречи.
Первой вышла Марина, осмотрев коридор на наличие папочки. За ней вышли Николай и Макс, которые поддерживали Тошу.
Кристиан закрыл за ними дверь. Мне не было стыдно. Просто утро прошло быстро и смазано, а я рассчитывала протянуть встречу с Мариной на более долгий срок. Но мы все равно оторвались. Хотя почему я говорю в прошедшем времени. Это только начало.
— Твои друзья?
— Да. Подожди, я переоденусь в костюм и выйду.
Крис поперхнулся.
— В костюм?
— А во что еще?
— В платье.
Мы смотрели друг на друга с непониманием. И лично я действительно ничего не слышала про платья для стражей.
— Я же страж.
— Да, но морои сами решают, приглашать свою охрану для работы или чтобы повеселиться.
— И ты забыл меня предупредить? — ненавижу неожиданности.
— Я про бал узнал только сегодня. Между прочим благодаря тебе.
Виновата, согласна. Я подставила друзей под удар. Но я же не знала, что на собрании могут обсуждать неполитические темы.
— Извини, я сама удивилась этой новости. Просто у меня нет платья. Я не подумала, что оно понадобиться.
— А что-нибудь нарядное есть?
Я попыталась вспомнить свой гардероб.
— Лосины и туника в счет?
— Одевай. Уверен, от тебя и так ждут неожиданностей.
— Успокоил.
Тем не менее я одела серебряные лосины, красные босоножки на шпильке и красную тунику с декольтированным вырезом, длинным рукавом и заниженной талией. Глаза подвела карандашом, губы покрыла блеском. Сережки выбрала тоже серебряные. В целом неплохо, но, определенно, одеваю этот наряд в первый и последний раз.
— Миленько, зато эффектно, — оценил Озера. И говорил он без сарказма.
— Пошли уже.
Праздник проходил во дворце, в основном зале. Нам еще по дороге попадалось множество народу. Казалось, что сюда съехался весь мир. Территорию Двора украсили. Ленты, маленькие гербы Драгомиров, фонарики. Сказочно вышло.
— Как так получилось, что парень королевы не знает про бал в честь своей девушки?
Озера поздоровался с проходившей рядом пожилой парой.
— Просто я не любитель подобных сборищ. У меня, когда Лисса заговаривает о банкетах, включатся режим дремоты и я благополучно прослушиваю всю ее речь.
— А Василиса не обижается?
— А она не знает о моем таланте. Поэтому я и жив.
Мы поднялись по ступенькам, вошли во дворец. В коридорах и холле народу еще больше, а внутреннее убранство менять не стали.
— Я должен тебя покинуть.
Крис направился по лестнице наверх, а я часто заморгала.
— Стой, ты куда?
Но Озера уже ушел. Я осталась стоять в центре холла, не имея ни малейшего понятия, где мне искать зал. Знакомых лиц не было, а спрашивать у гостей посчитала некомпетентным.
— Потерялась? — позади меня раздался мужской голос, от которого по телу пошли нехорошие мурашки.
Оборачиваюсь. Миша. Именно этого чудика мне и не хватало. Преследует что ли.
— Что тебе нужно?
— Ой, как грубо. А я надеялся на теплоту.
— И не мечтай.
Бесит он меня. Убила бы на месте, дайте повод.
— Не хочешь составить мне компанию? — Башкиров подошел ближе.
Я отступила на шаг.
— Не горю желанием.
— Тогда сама ищи зал.
Миша направился на улицу. Пытается заставить меня воспользоваться его помощью. Не дождется. Он — последний вампир в мире, к которому я обращусь за помощью. Не долго думая, я пошла по левому коридору прямо. Гостей здесь было больше. Правда, чем дальше я уходила от холла, тем меньше их становилось. Минут через семь я натолкнулась на другого Михаила, того, который постарше и поприятнее. Тернер, кажется.
— Беликова, — при виде меня он остановился. Осмотрел внешний вид. — Хорошо выглядишь. Что ты тут делаешь?
— Спасибо. Ищу зал.
— Он в другой стороне.
Я выругалась. Так и знала, что ошиблась.
— Извини, я спешу.
Еще одни ушел. Значит в другой стороне. Ладно, пошли обратно. Вернувшись в холл, я не заметила проходящую мимо пару. И случайно столкнулась с девушкой, которой оказалась Римма Ивашкова. На ней было длинное темно-синие платье с открытой спиной, волосы собраны в пучок, на лице естественный макияж. Рядом с ней стоял молодой человек. Невысокий, простоватый на вид, лицо уставшее, глаза орехового оттенка наполнены кровью. Какой-то больной или наркоман. На фоне Риммы он выглядел, как Квазимодо. На заднем плане, естественно, Башкиров.
— Виктория, — Римма удивленно, но радостно заулыбалась. — Как я рада вас встретить. Всю неделю не могла отыскать ваше прелестное личико.
Миша прыснул. Специалист по выведению моего спокойствия.
— Работа, — объяснилась я, проигнорировав бывшего одноклассника. — Из-за банкета не находилось свободного времени.
— Понимаю.
А со стороны и не скажешь, что она такая таинственная. Больше похожа на богатенькую куклу без мозгов.
— Как вы себя чувствуете? — надо иметь дружеский настрой. Надо, Вика, не до гордости.
— Намного лучше. Благодарю, что поинтересовались.
От похвалы начинает вести себя, как звезда эстрады. Гладит волосы, закатывает глаза. Провал. Ненавижу избалованных и самовлюбленных.
— Познакомьтесь, — Римма представила меня своему спутнику. — Лукас.
— Очень приятно с вами познакомить. Наслышан о ваших геройствах.
Странный и в тоже время абсолютно безобидный. Внешность обманчива или же этот вампир двуличен по своей натуре. Понадобиться разобраться.
— С Михаилом, вы, конечно, знакомы, — Лукас повернулся к своему стражу.
Я состроила рожицу. Не «конечно», а «к несчастью».
— Жаль, что сегодня у вас не нашлось времени разделить со мной утренний завтрак. Я рассчитывала узнать вас получше. Но, уверена, у нас будет время поговорить.
— Я обязательно найду в своем плотном графике местечко для вас, госпожа Ивашкова.
Римма засмеялась.
— Просто Римма. Не стоит формальностей, — уже на «ты». Молодец, Вика, двигаешься в правильном направлении.
— Вы одна?
Мой ответ прозвучал из чужих уст и полностью отличался от мыслей.
— Нет. Она с нами.
Позади меня раздался голос Максима. Я развернулась. Четыре пары глаз смотрели на меня гневно. Я многое повидала, но одинаковая ненависть на лицах друзей … этого никогда не было. Они злились, безумно. Кажется, мой будущий круг окружения, не по нраву моему настоящему. И у меня нет ни единого приличного довода, чтобы отвертеться. Я оказалась в непредвиденной безвыходной ситуации.

У меня появилось нехорошее предчувствие. Возникло такое ощущение, словно температуру в холле резко повысили. Обстановка стала наколенной.
Мое первое впечатление оказалось ошибочным. Причина злости со стороны моих друзей не я. Это хорошо заметно, если внимательно проследить за направлением их взоров. Столь опасное внимание предназначено девушке справа от меня.
Описывая реакцию Риммы на компанию незнакомых людей, отмечу, выглядела она не слишком удивленной. Моройка скрыла улыбку с лица, опустила руки по швам, а голубые глаза — серебряные линзы вышли из образа — испуганно смотрят на Марину. Лукас и Михаил переводят взгляды с одного блока противников, в составе Марины, Макса, Антона и Алексея Борисовича, на другой в лице Риммы. Оба юноши растеряны. И ко всей этой неразберихе присоединяюсь я с абсолютно не въезжающим взглядом.
— Братик, какая встреча, — Римма потеряла свою надменность. Ее голос звучал твердо, холодно.
Я приготовилась к приветствию от Макса или Антона. И я отпала в осадок, когда ответил отец Марины.
— Смотрю, тебя выписали из лечебницы, — Алексей Борисович недовольно сощурил глаза. — Как же тебе это удалось? Переспала с главврачом?
Лукас сжал кулаки. На его месте я бы отправила мистера Ивашкова в нокаут. Оскорбление в свой адрес Римма восприняла с непроницаемым лицом. Задета или нет, внешне не показала.
— Меня выписали за хорошее поведение.
Алексей Борисович причмокнул.
— Мы оба знаем, хорошее поведение не по твоей части. Твоя натура — плохая девочка. И ни одно элегантное платье не скроет грязь, которой покрыты душа и сердце. Вся твоя жизнь сплошной грех. Как в десять лет сорвалась, так и сейчас можешь сорваться.
— Браво, — Римма зааплодировала, в мимике не изменилась. — Одна из лучших твоих лекций. Похоже, что трехлетняя разлука не пошла на пользу твоему характеру. Ты все такой же черствый и бессердечный.
— А ты все такая же безлаберная и тупая наркоманка с диагнозом шизофрении, — Марина встала на сторону отца. Подруга не перед чем не остановиться для защиты близких. Уж я это точно знаю.
Римма переводит взгляд на племянницу. И в ее глазах останавливается скука. Моройка не считается с моей подругой. На лбу так и светиться прозвище «невидимка».
— Марина, я тебя не заметила. Ты с возрастом не меняешься. Как была крысой, так ею и осталась.
— Ах, ты тварь, — Марина делает шаг к Римме.
Для меня оскорбления в сторону лучшей подруги всегда приравнивались по степени наказуемости к избиению. Ивашкова и без посторонней помощи постоять за свою гордость могла, просто мне спокойнее осознавать ее непричастность к дракам. Многие знали, чем вывести меня из себя, поэтому ни Марину, ни меня последний год не трогали. Башкиров не в счет. Весь здравый разум твердил поставить Римме фингал под глазом, чтобы повадно не было кидаться на Марину. В тоже время существовали два препятствия не поступить, как обычно. Во-первых, банкет в честь королевы не самое удачное место для выяснения отношений. Любая вспышка — прямой путь к сплетням. Репутацию Ивашковых портить не готова. Во-вторых, дружба дружбой, а долг долгом. Моя вера в некомпетентность Риммы сильна. Однако ссора с ней ведет операцию к провалу. Охранять дочь Татьяны не входило в число страстных желаний. Но война, с которой, возможно, придется столкнуться, вынуждает влиться в роль доверенного лица. Причинять неудобства Римме я не имела права. Встав временно в нейтральную зону, мое тело преградило путь Марине.
— Дамы и господа, — обратилась я к окружающим знакомым на сниженных тонах. — Не время и не место выяснять отношения. Репутация строится на отзывах. Данная неувязочка привлекает повышенное внимание гостей.
Уверенность в умственном мышлении Алексея Борисовича не подвела. Мужчина сменил гнев на недоверие.
— Виктория права. Ссоры ни к чему. Мы давно выяснили отношения.
Марина не собиралась сбрасывать напряжение. Ее настрой заставил меня пойти на крайние меры.
— Госпожа Ивашкова, вам лучшей уйти, — я обратилась к Римме дружелюбно, тепло. Специально, заставив подругу замереть в смятении.
— Вы правы, Виктория, мне лучше удалиться. Брат верно подметил, разборки исчерпали себя.
Последний черствый взгляд на родственников. Римма поворачивается, берет под руку Лукаса.
— Рада вашему благополучию. Виктория, — моройка кивнула мне в знак прощания, — надеюсь на продолжение беседы.
Фраза, приравниваемая к победе. Первые шаги к успешному внедрению в ближайшее окружении дочери Татьяны сделаны. Василиса может признавать мою профессиональность в шпионаже.
Михаил направляется в след за мороями в сторону зала. Отсутствие Башкирова поднимает мне настроение.
— Откуда ты знаешь Римму?
У меня возникает новый повод для переживаний. Подруга явно не обрадовалась просьбе своей тети. Вопрос прозвучал в раздражительно-возмутительном тоне.
— Я спасла госпожу Ивашкову в переулке от стригоев неделю назад, — по имени называть дочь Татьяны не разумно. Марина не умеет сдерживать негативные эмоции. Более того, подруга начинает бросаться на других и перегибать палку. А я не имею желания попасть под ее раздражение.
— Напали на Римму? — Алексей Борисович сравнялся с дочерью. На нем был темно-коричневый костюм. Лицо мороя выражало смятение. Видимо, не все ознакомлены с подробностями нападения.
— Вам не сообщили? — вопросом на вопрос. Отвечать, имея собственное недопонимание, не разумно.
— Все, что я знаю, вблизи Двора группа стригоев напала на мороев и стражей. Выжила только моройка. Благодаря стражу-новичку большая часть стригоев была ликвидирована. Подробностей мне не доложили.
Озадачен и напуган. Удивительно, что к покушению на Римму столько интереса. Столкновение брата и сестры пятиминутной давности наводило на мысль о вражде родственников. Я посмотрела на Марину. И по взволнованному взгляду утвердила предположение о не безразличие Ивашковых к кровной вампирше.
— Откуда столько переживаний? — меня трудно отучить от манеры высказывать мысли на прямую. — С виду не скажешь, что вы в хороших отношениях с младшей сестрой.
Отец Марины одарил меня рассерженным взглядом. Если он верит, раз я общаюсь с его дочерью, то буду терпеть его ложь и подчиняться, ошибся по полной программе. Дружба с Ивашковой важна, но любопытство — вторая натура. Так что я выпрямилась и ехидно приподняла кончик рта.
— Стражи обязаны молча отвечать на вопросы и не лезть, куда не следует.
— Я не слушаю саму королеву. Не рассчитывайте меня запугать, — я же из тех, кому лучше не угрожать. Марина предупредить отца забыла об этом, сама виновата, если я окажусь в его черном списке. — Я намного опаснее стригоев и закону не подчиняюсь.
Алексей Борисович хотел добавить нечто неодобрительное, видно по глазам. Но Марины его остановила.
— Пап, я не преувеличивала, сравнивая Вику с Эйбом Мазуром. Она и ему фору даст, — похоже довод убедил мистера Ивашкова в опасности с моей стороны. Морой пожал плечами и направился в ту же сторону, что Римма ранее. — В каждой семье есть козел отпущения. Вампир, имеющий отвратительную репутацию. У Ивашковых это Римма. В десять лет у нее поехала крыша. Начались истерики, депрессии. Ей пытались помочь все. Однако на вопрос, что произошло, Римма говорила: “Не могу сказать”. И снова истерики. С каждым годом состояние ухудшалось. В тринадцать сигареты и алкоголь, в четырнадцать наркотики, а в пятнадцать у нее началась мания преследования. Тете всюду мерещился погибший брат-близнец. Римма перестала нормально спать, боялась встретить его в кошмарах. Нам пришлось принять меры. Отец направил ее в Австралию, в лечебницу. Нам казалось, что это самый надежный вариант. Но она, как мы сегодня узнали, сбежала из больницы. Так что ты должна понять, нашу реакцию.
— Вы ее навещали?
— Нет.
Теперь понятно. Алексей Борисович поместил сестру в психиатрическую клинику, лишив возможности контактировать с близкими. Ясное дело Римма за это не благодарна брату. В причине ссоры разобрались.
— Почему твоя тетя сошла с ума?
— Никто не знает, — подруга огорченно посмотрела на ноги. Платье она выбрала короткое, но закрытое. — Римма, как я упоминала, не хотела ничего рассказывать.
— А может она не могла на самом деле. Вдруг ей запретили распространяться, — и никто не предположил возможность запрета? Неужели в семье Ивашковых все такие жестокие.
— Вик, брось, сама подумай, кто в здравом уме доведет ребенка до нервного срыва? Римма придумала себе собственную реальность. Она сама довела себя до безумия.
Спорим, королева Татьяна умела принуждать других к подчинению, и совесть ее не мучила. Есть большая вероятность, что Римма сошла с ума из-за тайн матери, которые случайно подслушала. А остальные слепо верят в фальшивую теорию. У меня появились догадки о том, почему Римма не может посвятить никого в свои проблемы. Ее запугали.
— А что за история с ее братом?
Наша компания стала продвигаться к залу.
— Брат-близнец Риммы. Он покончил с собой четыре года назад. Спалил себя заживо и оставил предсмертную записку. Мол, моя сила меня убила. Тогда и разбираться никто не стал. А Римма все твердила, что его убили и что он приходит к ней во сне и пытается поговорить. Чушь собачья.
История жутковата. Получается, что Римма потеряла брата, который является к ней во сне. Но Кристиану моройка сказала, что призраки навещают ее на территории Двора. Очередная загадка. Мне от них скоро самой захочется лечь в психушку.
Не только мы спешили добраться до зала. Вампиры покидали улицу и холл, направляясь в правое крыло дворца. Скорее всего близиться появление виновницы торжества.
— Я не знала, что ты внучка погибшей королевы
Марина одарила меня сомнительной ухмылкой.
— Я не ее внучка. Мой дед неплохо погулял в молодости. Съездил с Татьяной на Канары, а через девять месяцев родились близнецы. Бабушка обо всем узнала уже после того, как я пошла в школу. Десять лет дедуля все скрывал. Скандал побил рекорды по громкости криков и числу разбитой посуды. Дальше развод, бабуля улетает в Англию, а об причастности дедули к появлению близнецов узнает общественность.
— А как так вышло, что за пять лет нашей дружбы, я об истории про Римму не слышала?
— Отец запретил говорить. Кто знает, пусть. Кто не знает, слава богу. О Римме за эти три года позабыли. А теперь она вернулась. Ждите беды.
— Это было жестоко поместить ее в психиатрическую лечебницу. С родными так не поступают.
Ивашкова грозно останавливается.
— Осуждай, если хочешь. Но доверишься ей, совершишь самую большую ошибку в своей жизни. Римма милая и добрая на первый взгляд. В реальности моя тетя хуже атомной войны.
Ощущается предупреждение и опасение. Я не хочу обвинять подругу во лжи. Мы столько пережили вместе. Увы, я осознаю тот факт, что часть информации не договаривают. Влезть в еще большие дебри интриг я отказалась. И у лучших подруг иногда появляются секреты. Я тоже обманываю.
— Я пытаюсь понять, что она за человек.
— Она вампир. И она ненормальная. Ее не надо понимать, ее стоит обходить стороной.
Трудность миссии повышается. Марина новость о моем назначении воспримет … мату будет много.
— У меня еще вопрос возник, — поворачиваюсь к ребятам. — Вы в курсе?
Конечно, увидев мой взгляд а-ля «Фреди возвращается», Данилов и Бадика стали пятиться за спину Ивашковой.
— Максим знал с самого начала. А Антону я рассказала во время поездки в Италию.
Вот сейчас я начинаю подумывать о персональном скандале.
— Отлично! — я показала большой палец. — Они знают, лучшая подруга нет. Чувствую себя обделенной.
Марина резко шагает вперед и обнимает меня. Так крепко, что я не успеваю вдохнуть воздух.
— Солнце, не обижайся. Прости, я сразу все тебе рассказать должна была. А теперь ты злишься. Я готова на колени встать. Извини, извини, извини. Ты у меня самая близкая подруга. Я тебя очень сильно люблю. Простишь?
И как я могу отказать, когда Ивашкова таким виноватым взглядом смотрит.
— Конечно, прощаю. На глупости не обижаются.
Марина засветилась от счастья. Нам с ней трудно разругаться. Слишком привыкли видеть друг друга в жизни.
— И на колени вставать не нужно. Для этого есть Макс.
Бадика покраснел.
— Эй, я ради Марины готов и на концерт в аэропорту перед тысячами пассажиров. Любовь, знаете ли, штука сложная.
— Какой ты милы, когда смущаешься, — Марина поцеловала парня в щеку. — Но Вика знает о любви не понаслышке. Верно?
Я тяжело вздыхаю. Естественно, ожидается тет-а-тет .
— Все вопросы после банкета и без свидетелей.
Личную жизнь я планирую обсуждать исключительно с Мариной, больше ни с кем.
— Тогда после банкета все заваливаемся ко мне.
Предложение Ивашковой заманчиво. Одна проблема.
— А Алексей Борисович не стал наказывать тебя?
— Отец поселился в отдельном номере и не додумался заглянуть ко мне. Пронесло.
То-то мистер Ивашков спокоен. Марине крупно повезло.
— Между прочем можешь пригласить друзей из Двора. У тебя наверняка много знакомых, — Антон толкнул меня локтем.
— Свободных девушек у меня нет. Извини, Тоша, придется тебе обходиться надувной куклой.
Данилов отвернулся.
— Так и знал, что надолго запомнишь.
В зал мы вошли в числе последних. Все, что я смогла сказать: «Вау». Огромная комната с позолоченными стенами. На потолке самая большая люстра в моей жизни. Окон нет, но свету предостаточно. Вампиры заполонили весь периметр. Я приметила пару диванчиков для пожилых гостей. Проскальзывали официанты, играл оркестр. Напротив нас, на другом конце зала, стоял трон. По-настоящему королевский прием.
Наша четверка продвигалась в глубь толпы. Лично я искала Николая. Но среди образовавшейся суматохи найти кого-то было сложно.
— Вик, — мы все обернулись на девичий голос.
Мия в атласном черном платье стояла рядом с официантом. Должна признать, она выглядела сногсшибательно.
— Мия, отлично выглядишь.
— Спасибо, — моройка оглядела моих друзей. — Представишь?
— Ах, да. Ребята, это Мия Ринальди, моя подруга.
Пока народ знакомился я, наконец, заметила Николая в окружении непонятной девицы, с которой он так любезно общался, что мои руки захотели вырвать ей все волосы. Я стала быстро преодолевать, разделяющие нас расстояние.
— Ты тогда мне очень помог, — услышала я часть фразы.
— Интересно в чем? — я заметно повысила интонацию в голосе.
Николай перевел на меня внимание, а его собеседница высокомерно оглядела мой наряд.
— Малыш, — Коля обнял меня за талию. — Я тебя нашел.
Я и не пыталась скрыть, что ревную.
— Удивительно, что вообще узнал, при такой крашенной компании.
Моройка свирепо распахнула глаза.
— Виктория Беликова, — представилась я.
Ответного приветствия не последовало. Услышав мою фамилию, дамочка удалилась. Репутация делает свое дело.
— И что это было? — спросил Николай.
— Намек. Еще раз увижу, как ты флиртуешь с другой, будешь искать новую девушку.
Мой дампир становится чересчур веселым.
— Ревнуешь?
— А как же, — я своего парня ни с кем делить не собираюсь.
— Я польщен.
Николай приближается к мои губам. Я ощущаю мятный запах жвачки.
— Я говорил, что ты превосходно выглядишь в этом наряде?
— Нет, — у меня от близости закружилась голова. — Спасибо. Тебе костюм тоже очень идет.
Сам Коля тоже приглашен, как гость. Черный смокинг делает его образ непривычно-официальным, но не портит. Мы начинаем целоваться, игнорируя окружающих. Этот способ нарушения этикета меня устраивает больше всего.
— Кхм.
Мы отрываемся друг от друга. Высокий морой в годах с серебристыми волосами и черными глазами с любопытством осматривает меня.
— Прости, Николай, не хотел мешать.
— Вы и не помешали. Вик, познакомься с Игорем Яковлевичем.
Скорее всего передо мной морой Коли. Я протягиваю руку.
— Виктория Беликова.
Морой пожимает мою ладонь.
— Наслышан, наслышан. Ваша работа неделю назад достойный пример вашей храбрости.
— Благодарю.
— Игорь Яковлевич занимается изготовлением серебряных пуль.
— Серьезно? — как раз хотела познакомиться с мастером.
— Да. Королева доверила создание новых патронов мне.
Музыка сменяется более торжественной. Открываются двери и заходит Василиса. На ней длинное платье изумрудного цвета с длинными рукавами в серебряных узорах. За ней вышагивают Роза и Кристиан. Морой выглядит натянуто-веселым, а дампирка в костюме стража просматривает толпу на наличие угрозы. На заднем плане семенят Ганс, Михаил Тернер и Эдди.
— А где Джиллиан?
Вместо ответа я замечаю хрупкую девичью фигуру моройки справа от Василисы. Джил шла чуть поодаль и поэтому ее оказалось трудно разглядеть. Сестру королевы нарядили в серебро.
Пока процессия шла по залу, гости наклонили головы. Все, кроме меня. Заметив это, Василиса коротко кивнула, мол: «опять бунтуешь?». Я игриво пожала плечами. Меняться по чьей-то воле я не собираюсь. Королева занимает свое место на троне. Гости возобновляют прерванные занятия, многие подходят ближе к Василисе, чтобы выразить почтение.
— Бунтуешь? — Коля берет меня за руку.
— Ухудшаю репутацию.
— Думаешь, сможешь ее сделать хуже, чем есть? — в его голосе чувствовалась ирония.
— Не сомневаюсь. Мне надо отлучиться, — я поцеловала парня. — Марина устраивает после банкета вечеринку у себя. Так что постарайся не пропасть, когда праздник завершиться.
Моей целью стало добрать до Джил и Кристиана. Без них гулянка точно не обойдется. Но на середине пути меня задержали.
— Вик, — ко мне подошли Антон и Мия. — Ты Макса не видела?
— Нет. Разве он не с вами?
Антон отрицательно покачал головой.
— Не с нами. После твоего ухода Марину нашел отец, а Максим отошел поздороваться с другом, но так и не вернулся. А теперь я не могу его разыскать.
Я удивилась. Бадика редко надолго оставлял Марину одну. Стоит его поискать.
— Пойдем его в коридоре поищем. Мия, предупреди Джил и Кристиана о вечеринке после банкета.
— Хорошо. Антон меня уже пригласил, — моройка одарила Тошу миленькой улыбкой. Кажется, я свела еще одну парочку.
Двери после выхода королевы не закрыли. Мы смогли покинуть зал, не привлекая к себе внимание.
— Тебе понравилась Мия?
— А что, если да?
— Ничего, просто спросила, — точно агентство знакомств стоить открыть. — С чего начнем?
— Я пойду проверю левое крыло, а ты крыльцо.
В холле мы разделились. В самый разгар ночи на улице довольно прохладно. Я осмотрела лестницу и обнаружила две темные фигуры во мраке деревьев. Недалеко от лестницы, если идти в сторону штаба, рос большой дуб. И под ним я и разглядела Макса в компании Риммы Ивашковой. Я настолько не ожидала обнаружить этих вампиров, разговаривающих между собой, что замерла в десяти шагах от них, а потом приблизилась и прислонилась к противоположной стороне ствола. Будем подслушивать.
— Что ты решил? — Римма была расстроена.
— Не знаю, — голос Бадики отдавал неуверенностью.
— Но ты мне поверил?
Макс задумался.
— Я … я не знаю. То, что ты рассказала, невероятно. Мне сложно довериться человеку, который имеет справку о нестабильности своей психики.
Римма фыркнула.
— Прекрати, Макс. И ты, и я, знаем, на что способен брат. Марина захотела тебя. Леша ей тебя преподнес на блюдечке с золотой каемочкой, — Римма перешла на русский. — И убрал меня с дороги, чтобы я не мешала вашему с его дочуркой счастью
Я вздрогнула, когда услышала про историю с обманом. Не может быть такого. Марина никогда бы не поступила так подло.
— А как же Лукас? Хочешь разбить бедному парню сердце?
— Не хочу. Поэтому я и решила сначала поговорить с тобой, а уже потом его бросать.
— Извини, Рим. Я люблю Марину. Я хочу провести с ней свою жизнь. Наши отношения остаются в прошлом. И не возобновляются.
Моройка постояла на месте, а потом отправилась в сторону здания.
— Я думала, ты умнее. Но похоже, ты уже одел розовые очки и не хочешь замечать фальшь в округ.
Я стояла на месте и вела беседу сама с собой. То, что сказала Римма и то, что отвечал Максим, напоминало разговор бывших любовников. Как мне хотелось проигнорировать интуицию. Но я не могла. Марина — моя лучшая подруга, поэтому, дождавшись, когда Римма войдет в здание, я вышла из укрытия. При виде меня Макс широко распахнул глаза. На его лице изобразился страх.
— Не пытайся обмануть, — я включила умение убеждать голосом и словами. — Живо рассказывай, что происходит между тобой и Риммой.
Максим отвел взгляд. Он не справится со мной в случае попытки побега, он не сможет соврать, так как я прекрасно различаю ложь от правды. И просить не вмешиваться бесполезно. Все, что может навредить лучшей подруге, я ликвидирую сразу.
— Вик, я скажу правду. Но пообещай, что не посвятишь Марину. Не потому что я обманываю ее. А потому что от этой новости она перестанет со мной разговаривать и порвет отношения.
Бадика подавлен, смотрит, как попрошайка. Никогда не видела его в таком состоянии. Жалок.
— Сначала расскажи, а потом я решу твою судьбу.
Спорить бесполезно, Максим знает.
— Мы с Риммой в одно время встречались. Это было до того, как я начал встречаться с Мариной.
— Без обид. Подобная новость не повод для разрыва отношений.
— Я не договорил. Римма у меня первая, — намек итак ясен. — И мы не совсем расстались. Ее поместили в лечебницу, к ней запретили ходить. Я забыл, а она все эти два года считала, что я ее жду.
— Подожди, она три года провела в Австралии, — я еще умею запоминать мелочи.
— Нет. Два. Прошлым летом она оттуда выписалась. Приехала ко мне и стала пытаться возобновить отношения. Я попытался ее выслушать. Но в истории было столько пробелов. А потом еще эта вечеринка.
— Какая вечеринка?
— На которой я напился до отключения памяти.
Макс убрал руки в карманы брюк, прикусил губу и стал выжидающе смотреть на меня.
— Ты переспал с Риммой по пьяни? — я предположила первое, что пришло мне на ум. Ирония в том, что Макс кивнул. И мое ехидство испарилось. — Ты изменил Марине?!
Во мне вскипела ярость. Бадика совершил такую подлость. Как он мог. Делает вид, будто бы у них с Ивашковой все хорошо. Знаете, я потеряла к нему уважение.
— Вик, не говори ей. Это случилось случайно. Я совсем не ожидал, что на утро проснусь в одной постели с Риммой.
— Все вы мужики такие. Сначала любовь-морковь, а потом оказывается, что у вас за плечами куча измен! — негодовала я. — Как ты Марине в глаза смотришь?
— Я Марину люблю больше жизни. Римма ничего для меня не значит, — упирался морой.
Я скрестила руки на груди.
— По вашему разговору не скажешь.
— Она пытается меня вернуть, но я не собираюсь бросать Марину.
— И ты хочешь, чтобы я врала подруге, зная, что Марина не умеет прощать? — он на до мной издевается? Я же не из лживых.
— Я просто прошу подождать, пока слова Риммы не опровергнутся.
— Какие слова?
— О том, что Алексей Борисович засадил ее в психушку, потому что Марина его попросила.
Я в бешенстве схватила Макса за шиворот.
— Ты считаешь, что Марина на такое способна?
— Я тоже не хочу в это верить. Поэтому и веду расследование. Вик, не говори ей.
Моя совесть запрещала идти на поводу у просьбы Бадики. И одновременно с этим я не желала разрыва их с Ивашковой отношений. Я пожалею о принятом решении. Сильно пожалею.
— Черт! — я отпустила Макса. — Я не буду ей говорить. Но ты достанешь доказательства того, что Римма лжет.
— Я над этим работаю.
— И лучше, если Марина обо всем узнает от тебя, а не от тети.
Максим вздернул подбородок.
— Думаешь, Римма может?
— Запросто. Нет ничего хуже брошенной женщины.
Философия не мой конек. Но кое-что я знаю.
— Ребята! — заорал Антон с порога, привлекая наше внимание. — Вы идете?
Я посмотрела на Бадику. Парень выглядел неважно. Не мне судить о чужих поступках. Макс любит Марину, а Римма темная лошадка. Не известно, что у нее на уме. Но мне придется ее раскусить. Если я хочу выпутаться из королевских интриг и не попасть в еще большие.

В зале мы практически сразу наткнулись на Марину. Мое сердце предательски защипало, когда Ивашкова поцеловала Макса. Раньше смотреть на них доставляло одно удовольствие. А после ужасающей правды об измене Бадики глаза самопроизвольно стали искать на что отвлечься. Как же трудно хранить чужие секреты.
— Где вы были? — полюбопытствовала Ивашкова.
— Дышали свежим воздухом, — Бадика вел себя как ни в чем не бывало.
У меня же в горле ком застрял. Черт! Вот какого я согласилась помочь Максу. Я же не умею врать Марине. Ладно, придется попытаться. Все когда-то бывает в первый раз.
— Марин, а ты Мию не видела?
Мы с удивлением посмотрели на Антона.
— Блондинку, похожую на фарфоровую куклу? Нет, не видела, а должна была? — Марина иронично уперла руку в бок.
Данилов, казалось, проигнорировал игриво-любопытный тон. Уж кто-кто, а Тоша редко встречался с девушками. Ему больше доставляло удовольствие драться и напиваться. Поэтому интерес к Мие и стал для нас неожиданным фактом.
— Ты на нее запал? — Макс приблизился к своему стражу и заглянул в его глаза, пристально и любопытно.
— Ничего не запал, — отпирался Антон. — Просто мне надо с кем-то поговорить, пока вы устраиваете двойные свидания.
— А это неплохая идея! — Ивашкова живо проглотила наживку на смену темы разговора. — Вик, давайте правда устроим двойное свидание. Будет прикольно.
Я смотрела, как подруга прижимается с Максу. Некомфортно, весьма некомфортно.
— Это не самая удачная идея. Сейчас у нас с Николаем так мало времени побыть вдвоем, что мы дорожим каждой минутой. Так что, Марин, не обижайся. Вряд ли мы выкроим время для дружеских встреч. Возможно, позже. Но не сейчас.
Черт! Я только сейчас поняла, что времени побыть с Колей и в самом деле очень мало. Если меня переведут к Римме, то нас ожидает очередная разлука. Мне нужно его найти, срочно.
— Мне надо отойти, увидимся у тебя.
— Конечно, — Ивашкова утвердительно кивнула.
Пробираясь сквозь толпу, я ощущала на себе чей-то пристальный взгляд. Меня буквально пожирали глазами. Оборачиваться не стала. Мало ли, вдруг на меня запал маньяк. Я оставила Николая в компании его мороя недалеко от оркестра. Я рассчитывала еще побеседовать с Игорем Яковлевичем. И я совершенно не рассчитывала застать Колю в компании той же моройки. Вот теперь эта дамочка меня разозлила по-крупному. Я понеслась к ней, готовая к суровому словесному бою, как вдруг на моем пути появились три громадных стража. Сначала, я решила, что они просто идут вперед. Но после двух неудачных попыток их обойти, мысли о случайности испарились.
— Тебе лучше уйти, — лысый дампир по центру обратился ко мне угрожающим тоном.
Я, мягко говоря, офигела.
— Чего?!
— Что слышала. Госпоже Зеклос не нравится, что ты встречаешься с ее будущим стражем. Ей вообще не нравится, что ты есть.
У меня от подобной новости отпала челюсть. С какого перепугу Николай ее будущий страж? Здесь что-то не чисто.
— Дай пройти, — я пошла напролом. Бесполезно.
— Смирись, девочка. Тебе не суждено стать его любимой. Проваливай! — рявкнул лысый.
Любая нормальная девушка на моем месте либо залилась слезами и убежала бы, либо пошла просить помощи у друзей. А я взяла и со всей дури ударила этому козлу по яйцам. Раздался крик, разговоры и музыка смолкли. Двое других перешли в нападения. Я ловко выскользнула из рук одного, а другому дала под зад. К счастью, эти трое только с виду выглядят устрашающе, в бою слабее меня. Второй навалился на первого. И пока они поднимались я подошла к лысому, скорчившемуся на полу, залезла под его пиджак и достала пистолет. В этот момент его товарищи поднялись. Завязалась короткая драка, победу в которой одержала я. Одного избила мама не горюй, а другого вырубила пистолетом по голове, как только он подошел ближе. Отмечу, никто из присутствующих в зале не помешал. Все застыли, словно статуи и наблюдали. Когда с троицей громил было покончено, я перешагнула через лысого, подошла к госпоже Зеклос, которая струсила и спряталась за моего парня. У меня возникло одно единственное желание — прострелить ей голову.
— Я же вроде бы представилась, — моему самовольному поведению и огромному самомнению давно нет предела. — Неужели тебе не доложили о том, что с Викторией Беликовой шутки плохи. Детка, ты попала.
Судя по тому, как Николай напрягся и моройка испугалась, мина на моем лице не предвещала ничего хорошего. Черт! На месте этой дамочки я бы уже давно собирала вещи. И почему она держит моего парня за руку? Беспредел.
— Отойди от него, забирай своих громил. И советую уехать, как можно дальше.
Но моройка только сильнее прижалась к Коле. Термометр взорвался. Я направила на нее пистолет.
— Я сказала, отойди от моего парня! — я давно не слышала настолько злой голос от себя самой. Тем хуже для этой дамочки.
— Вика, хватит, — я не ожидала, что Николай вступиться за нее. Тем не менее он сделал шаг вперед, полностью загородив моройку своим телом и открыв себя в качестве мишени. — Прекрати, немедленно.
Внутри меня проснулись совесть и легкий укол вины. Но гнев не дал этим чувствам выйти наружу. Я направила пистолет на своего любимого, но не могла убрать руку. Будто мной управляли, я хранила устрашающее выражение лица и желание наказать соперницу.
— И почему я должна остановиться? — вокруг никто не существовала, только мы и «третий лишний». — Ты с ней спишь?
— Что? Черт! Нет. Конечно, нет. Откуда такие мысли?
И в самом деле откуда.
— Ее страж сказал, что ты меня ради нее бросаешь, — кажется, формулировка была иной. Хотя от перемены мест слагаемых сумма не меняется.
Коля выглядел не менее ошеломленным, чем я.
— Что за глупости? Я не собираюсь тебя бросать.
— Хватит!!!
Властный женский голос прервал наши пререкания. Королева Василиса Драгомир не смогла более выносить моего поведения. Еще бы, какая-то дампирка выставляет ее полной дурой, срывая торжественный прием, на который приглашена половина моройской элиты. Подобные скандалы просто так не забываются.
— Виктория, немедленно прекрати этот цирк! — я устало причмокнула языком. Как же меня достали ее приказы. — Твое поведение выходит за рамки дозволенного.
— Может заткнешься?! — я оборачиваюсь лицом к королеве. Гости в шоке, сама королева в полной ступоре. Само собой она ожидала подчинения, а не ответного оскорбления. — Сколько можно приказывать? Мне уже осточертели твои указы, весь этот разгневанный тон, вся эта властная атмосфера. Да ты без меня ничего не сможешь. Я единственная, кто способен вытащить тебя из всего этого дерма. Так что прекрати делать такое жесткое лицо. На меня управы нет.
И тут все изменилось. Это было похоже на пробуждение после долго сна. Какая-то невидимая сила выдернула из меня всю злость. Сначала я ощутила непонимание, стала таращиться на всех, как на приведений. А потом осознала, что натворила. Мой растерянный взгляд метнулся к королеве. Я приготовилась умереть на месте, Василиса была в ярости.
— Увести ее. В тюрьму! В камеру!! Чтоб глаза мои ее не видели!!!
Приказ был приведен в исполнение. Ганс и еще два стража подошли ко мне и забрали пистолет. Я не сопротивлялась, когда руки заключили в наручники, не пыталась убежать пока меня выводили из зала. Около выхода я заметила Марину, Антона и Макса. Друзья выглядели поражено-напуганными. Особенно Марина. Подруга так и спрашивала глазами, что это было. А я сожмурила глаза на три секунды, отвечая, что понятия не имею.
Меня вывели из дворца на улицу. Мелкий противный дождь намочил наряд. Прекрасно, даже природа наказывает меня. Мы молча дошли до штаба, молча спустились в тюремное помещение. Меня посадили в самую дальнюю камеру. Там было холодно, темно и отвратительно пахло. Расстегнув наручники и заперев решетку, Ганс ушел. Я осталась одна.
Доигралась, Вика, молодец. Неужели всерьез решила, что все выходки будут сходить тебе с рук. Ну, отлично, довыпендривалась. А ведь говорил Дима, твоя безалаберность тебя погубит. Прав оказался. Будто бы могло быть иначе. Теперь моей компанией станут пауки и крысы. Всю жизнь мечтала очутиться в тюрьме. Иронизирую и разговариваю сама с собой — первый признак шизофрении. А что еще остается делать в безвыходной ситуации. Я села на кровать. Один матрас. Хоть бы одеяло принесли, я же не альбинос. Черт! Попала так попала.
Я поджимаю под себя колени и ложу на них голову. Когда же все вышло из-под контроля. Секунду назад я неслась к Николаю на крыльях любви, а затем уже целилась в него из пистолета. Не понимаю. Все же нормально было, а потом меня словно переключили пультом. Я потеряла контроль над ревностью, превратилась в машину по истреблению соперницы, чуть не убила моройку, поругалась с королевой, опять. Все эти события не укладывались в одно место и время. Какой-то театральный спектакль. Я кукла, а кто кукловод? И управлял ли мной кто-нибудь?
Вдруг я и в самом деле ненормальная. Тогда бы я сейчас сидела не здесь. Кстати, а почему меня не стерегут?
Я встала, подошла к решетке. И в самом деле охраны нет. Что за фигня? Моя интуиция стала работать. Я не понимала трех вещей: почему потеряла контроль над эмоциями, почему не смогла остановиться, когда Николай встал под дуло пистолета, почему все прошло, когда я накричала на Лиссу? Шарики в голове активно закрутились. Все произошедшее смахивало на принуждение, причем довольно сильное. Но у меня иммунитет выработался к этому виду моройского магического дара. Так, какого черта, я в этот раз облажалась и впустила чужака в свою голову?
Я прислонилась к решетке. Спокойствие. Нужно рассуждать здраво. Для подчинения нужно смотреть в глаза. Про глаза не знаю, но взглядом меня точно кто-то испепелял. Может пользователь духа? У них способности куда мощнее. И Оксана смогла мою защиту ослабить. Вполне логично, но кто и зачем? Вопросы без ответов. Предполагаю, что Василиса, только для чего весь этот спектакль? Чтобы показать власть? Глупо. Чтобы показать, что слухи про мое наглое поведение — ложь? Возможно, но сомнительно. Остается последний вариант. Королева хотела что-то кому-то доказать.
И снова без вариантов.
Я тяжело вздохнула. Николай вряд ли поверит в теорию обмана. Не думаю, что любовь сможет покрыть мою выходку. Не думаю, что вообще найдется что-то, что покроет ее. И эта моройка, которую я хотела пристрелить, и эти стражи, которых я покалечила, они никогда не забудут. Скорее всего меня отправят обратно в Бийск. Может оно и к лучшему. Все эти интриги порядком надоели. А про историю с Риммой вообще молчу. Василиса так полагалась на меня, а теперь мне точно не попасть в стражи к самой главной свидетельницы.
— Вот блин!
Меня озарило. Черт возьми! Так все же сходится. Римма считается психически неустойчивой, она мало кому доверяет и ей мало кто хочет подчиняться, разве что чокнутые. Римма не доверяет представителям королевы. Римма не пустит в окружение первого встречного. А теперь джек-под. Страж с железными нервами, опасной репутацией, с темной, но внушительной характеристикой, публично оскорбляющий королеву и имеющий положительный отзыв со стороны стража парня моройки. Доказавший на приеме, что не подчиняется воле королевы.
Весь спектакль на банкете — фарс, последняя ступень в моем внедрении в окружение Риммы Ивашковой. Василиса просто выставила меня врагом, чтобы от меня отвернулись потенциальные работодатели.
— Я ненавижу политику! — завопила я, теребя волосы.
Я в тюрьме не потому что провинилась, а потому что Василисе нужно спасать свою расу от вымирания. Подлый, низкий поступок. И в тоже время очень эффектный. Я легла на матрас, заложив руки за голову.
Не знаю, сколько пролежала в таком положении, но руки затекли. Я поднялась только, когда услышала приближающиеся шаги. Наконец-то решили выпустить, а то я испугалась, что проведу в камере всю ночь.
Дампир, пришедший выпустить меня, разглядев меня, ухмыльнулся.
— Выглядишь так, словно готова порвать любого на своем пути.
— Не любого, — заговорила я бодро, улыбнувшись по-маньячески. — Только Василису.
— Догадалась, — послышался звон ключей.
— Я вообще умная, есть в кого.
Дверь решетки открылась, и я смогла обнять брата.
— Привет.
— Привет, сестренка, — Дима поцеловал меня в макушку. — Как у тебя дела? Что нового?
— А что не видно? — издевательски спросила я. — Как и всегда. Влипаю в неприятности, нарушаю правила и наживаю врагов.
— Действительно, как всегда.
Я посмотрела на брата. Не виделись две с половиной недели, а уже соскучилась.
— Как идут дела по сбору информации?
Я рассчитывала застать брата этим вопросом врасплох. Но ему, похоже, доложили о моей осведомленности.
— Продвигаются. Слушай, давай не здесь.
Я соглашаюсь, и мы направились по коридору на верхние этажи. Стражи на нас реагировали по-разному, но никто не остановил. В курсе блефа, я так полагаю.
— Ты знал про план королевы?
— Да, я знал, что тобой воспользуются для того, чтобы расположить Римму к твоей персоне.
— И не стал противиться?
— Не все перечат королеве, не получая за это по затылку.
Ладно, убедительное оправдание. Мы вышли на улицу. Гостей видно не было.
— Прием уже закончился?
— Нет, но с минуты на минуту должен. Так что стоит поторопиться.
Ясно. Меня хотят спрятать, пока есть возможность. Вряд ли на пользу нашему плану пойдет слух о том, что Василиса быстро выпускает заключенных из-под стражи.
— Можешь объяснить суть произошедшего. На мне использовали принуждение?
— Да.
— Василиса?
— Да.
— А как ей это удалось? В глаза она не могла смотреть, а у меня иммунитет к внушению.
— У Лиссы возросли способности. Ей необязательно смотреть в глаза. Главное, чтобы объект находился в поле зрения. А твой иммунитет действует исключительно, когда ты спокойна.
Вот оно как. Значит моя вспышка гнева разрушила ментальный блок. Никогда бы не подумала, что такое возможно.
— Постой, — я торможу у входа в гостиницу. Мое сердце ускоряет ритм, когда я осознаю ситуацию целиком. — Моройка и стражи тоже были по принуждением?
Дима не ответил, но это и не требовалось. Его глаза предательски блестели. Я так и знала, что в истории присутствует подвох.
— Черт! — выругиваюсь я и начинаю движение ко дворцу.
Рука брата не дает сделать и пару шагов.
— Ты куда? — он требовательно сжал запястье.
— Разве не понятно? Я собираюсь найти Николая.
— С ума сошла? Тебе сейчас нельзя во дворец.
Я одарила брата яростным взглядом.
— Из-за ваших авантюр я могу потерять единственного парня, с которым готова разделить судьбу. Ты нашел свое счастье с Розой, а я с Николаем. Я не вынесу, если мы расстанемся. Я должна ему все объяснить. Прямо сейчас.
Видимо что-то в моем взгляде и голосе заставило брата задуматься. Пару долгих мгновений он внимательно всматривался в мое лицо. Наконец, отпустил руку.
— Я сам приведу его. Сможешь добраться до номера без приключений?
— Попытаюсь.
Дима протянул связку ключей.
— Это от запасного выхода, — он показал на один из них.
Я взяла связку за указанный ключ, кивнула. Брат убрал прядь волос за мое ухо и стал удаляться в сторону дворца.
В шпионских боевиках героям приходиться часто пробираться в тайные места, не натолкнувшись при этом на свидетелей. Это достаточно сложно. Мне пришлось подниматься на верхний этаж по лестнице, а потом аккуратно пробираться к своему номеру. Обычно десять минут, сегодня полчаса.
Оказавшись в номере, я прилегла на диван. Я не знала, о чем говорить с Николаем. Все варианты сводились к посвящению его в тайну королевы. А Василиса этого не одобрит. Хотя, какого черта, я обязана ее слушаться после сегодняшней подставы.
Прошло сорок минут, а Николая все не было. Я уже решила, что Дима его не нашел или что он не придет. Но стук в дверь развеял плохие мысли.
Коля напился. Я чувствовала запах алкоголя, а его взгляд так и признавался кто причина его состояния. Я впустила Колю, но найти слов не могла, просто не знала с чего начать.
— Дмитрий рассказал мне про твое назначение к Римме и про надвигающуюся угрозу.
Пожалуй, подобное заявление от него услышать я не ожидала. Скорее от Розы.
— Ты злишься на меня? — другого вопроса не нашлось..
— Нет, — он покачал головой и подошел поближе. Я волнуюсь за тебя. Ты ввязалась в опасную игру. Утром я думал и предполагал различные варианты. Но не представлял насколько все серьезно.
Он проводит пальцем по моей щеке. И все мои переживания улетучиваются.
— Почему ты так безрассудна?
— Я просто хочу помочь, — чистосердечное признание.
— Накликав на себя беду?
Мне неприятно слушать, как Николай волнуется и нервничает. Обычно я говорю, чтобы никто не лез в мои проблемы. Но с ним это не пройдет. Я бы на его месте также беспокоилась. Я кладу голову ему на грудь, он обнимает. Слышу ровный стук сердца, успокаивающий звук. И вновь приходит понимание того, что он часть меня, без которой жизнь перестанет иметь смысл. Мы — две половинки целого. И по одиночки всегда будем чувствовать себя неуютно, а на душе будет пусто.
— Я не смогу заставить тебя не волноваться. А ты не сможешь заставить меня отказаться от этой затеи с назначением. Мы любим друг друга, но мы по-прежнему стражи. Долг по-прежнему превыше всего. А я по-прежнему в полной заднице, — сентиментальные речи не мое, у меня есть способность к ним, но сарказм из характера уже не скроешь.
Коля усмехнулся. Прижал меня еще сильнее.
— Вот что мне в тебе нравится. Ты умеешь из самой критической ситуации создать юмористическую. Для этого нужно только вытащить кляп.
Я легонько куснула его в плечо.
— Эй, не кусаться. Я говорю правду. Ты и в самом деле много болтаешь.
— Знаю, но меня уже не изменить.
— Уверена? — неожиданно Николай поднимает меня на руки.
— Что ты делаешь? — я обхватываю его шею руками.
— Начинаю воспитательный процесс, — он ехидно улыбается.
Я просто прикусываю губу в предвкушении и целую его в губы.
— И чему же ты будешь меня учить?
Вместо ответа последовал страстный поцелуй и перемещение в спальню.

Следующие четыре дня я провела в заточении в своем номере. Видите ли никто не знает, что меня выпустили из тюрьмы. Так что пришлось безвылазно отсиживаться в отеле. Один плюс во всем найти удалось. Николаю было разрешено приходить ко мне. Так что мое заточение проходило весьма приятно, учитывая «занятия» по моему перевоспитанию.
— Значит ты временно остаешься при Дворе? — мы с Николаем направлялись в сторону ближайшего кафе, чтобы позавтракать. На нас многие оборачивались, но быстро отводили взгляды. Большая часть гостей уже уехала.
— Да. Работа над созданием пуль продолжается. Игорю Яковлевичу пока запрещено уезжать.
Ближайшее кафе располагалось в здании. Мы вошли внутрь, народу многовато. И, естественно, появление «опасного» дампира не прошло незамеченным. Не то, чтобы на меня это подействовало, просто не люблю чересчур повышенное внимание. Косые взгляды портят аппетит.
— Вик, Николай!
С дальнего столика нам помахала Мия. Видеть знакомое не осуждающее лицо оказалось для меня огромной радостью.
— Я могу за тебя взять еду. А ты пока иди пообщайся с подругой.
Николай давно выучил мои вкусы, еще в России. Я кивнула. Он выпустил мою руку и направился к прилавку. А я подошла к Мие, провожаемая любопытными посетителями.
— Привет, — поздоровалась я. — Ты одна?
— Пока да, — моройка указала на свободный стул, я присела. — Но остальные должны подойти.
— Остальные?
— Угу, — Мия отпила кофе. — Тоша, Максим и Марина.
Я в изумлении уставилась на подругу.
— Тоша?
Мия часто захлопала ресницами. Истинная блондинка.
— А ты не в курсе, — первый союз она протянула. — Мы с Антоном встречаемся.
Я мастерски изогнула одну бровь.
— С каких пор?
— С банкета. Точнее с вечеринки после него.
А Роза не преувеличивала про ветреность Ринальди. Только узнала парня и уже в постель.
— Удивлена?
— Есть немного, — я не подумала о возможности быстрого развития отношений между Мией и Антоном. С другой стороны, я раньше и сама активно находила себя парней, стоило только намекнуть, что свободна. — И что, у вас все серьезно?
— Возможно. Он мне нравится.
Николай вернулся с подносом. Он купил мне булочку с сыром, яблочный пирожок и капучино. Идеально познал мой вкус.
— Спасибо, — я приблизилась к нему, когда он сел рядом.
— Не за что, — Коля оставил на губах короткий поцелуй. — Мия, привет, как дела?
— Отлично, а у вас?
— Выпустили, — игра продолжается. Я откусила булочку.
— Это хорошо. Ты такой скандал устроила.
Мой спектакль банкета не прервал. Но к Василисе больше никто не подходил. А на следующий день я стала звездой вампирских сплетен.
— Мне рассказали. Зато в тюрьме мне наконец набили татуировки.
За каждого убитого стригоя на шею дампира наносят специальные знаки в виде молний. Я еще две недели назад должна была свои получить. А вчера пришли Ганс с мастером и нарисовали на коже четыре тату.
— Ходят слухи, что тебя никто не хочет брать в стражи.
Забыла упомянуть. Последняя ссора с королевой мою репутацию подпортила.
— Неудивительно. Я переборщила на приеме.
Николай сочувственно сжал мою ладонь. Подыгрывает.
— Ну, Марину это не остановило. Наоборот, теперь кроме нее тебя никто не наймет, — к нам подсел Антон. Он поцеловал Мию, а я сдержанно улыбнулась. — Привет.
— Здорово, — я продолжила завтрак.
— Как в тюрьме?
— Терпимо. Как прошла вечеринка?
— Отлично, — друг разулыбался, как каширский кот, и снова поцеловал Мию.
И все-таки новость об их романе порядком удивила. Слишком контрастная пара.
— Где потерял Максима? — поинтересовалась я, оглядев кафе внимательно.
— Марину вызвал отец, Бадика с ней пошел.
Интересно будет узнать тему разговора подруги с отцом.
— А ты их бросил?
— Я по своей девушке соскучился, — пошли обнимания. Больше на детский сад похоже.
Я не стала ничего говорить. Мои комментарии в последнее время не приветствуются. Молча позавтракав, стала пить кофе. Мы с Мариной с банкета не виделись. Так что меня ожидает еще одна лекция о неправильном поведении.
— А вот и они. Явились не запылились, — Антон явно заметил пришедших Макса и Ивашкову.
Я оборачиваюсь. Я сидела с краю, ближе всех к проходу. Марина легко заметила меня и узнала. Я хотела придумать остроумное замечание, но не смогла. Уже издалека я разглядела злость на лице лучшей подруги, возвещавшую о том, что у меня проблемы. И, честно говоря, я только немного удивилась, когда Ивашкова подошла ко мне и влепила мне пощечину.
Все в кафе замерли в ожидании очередного скандала.

Никогда бы не поверила в возможность нападения со стороны подруги. Никогда бы не подумала, что Марина сможет поднять на меня руку. Мы знакомы пять лет и ни разу не сорились. Идеальная дружба. И вдруг такое.
Я могла бы притвориться, что ничего не было. Но моя щека горела от удара, убирая мысль о дурном сне. Антон и Мия выглядели потрясенными. Я потерла пострадавшую щеку. Поверить не могу, что Ивашкова сделала это. Похоже, она узнала о моем переназначении к своей тете.
— Марина! — Макс с силой обхватил запястье девушки, его глаза искрились гневом по отношению к Ивашковой. — Ты что делаешь?
Тот факт, что парни вмешались, возвещал о возможности выхода ситуации из-под контроля. Николай оказался между нами. И ему инцидент не понравился.
— Марин, за что ты ударила Вику? — спросил Антон, вставая.
Подруга продолжала яростно смотреть на меня. Я тоже наблюдала за ней, показывая нетерпение и нежелание говорить первой.
— Я ведь твоя подруга, а ты променяла меня на Римму?
Вот так и знала. Марина разузнала о моей новой подопечной. Замечательно, интересно откуда. Есть предположения и не одно. Я откинула хвост, положила ногу на ногу и скрестила руки на груди.
— А просто спросить не могла? — я говорила совершенно спокойно, словно ничего не произошло. — К чему весь этот спектакль?
— Из-за тебя репутация моей семьи под угрозой, — прошипела Ивашкова.
Я пожала плечами. Глупость, от того, что я стану стражем Риммы никто не пострадает. Разве что я.
— С чего бы. Я просто получила другое назначение.
Марина с силой ударила кулаком по столу. Посетители вздрогнули, я нет. Всего лишь истерика. Огорчена, обижена, но скоро успокоится.
— Мой отец опозорен, — Ивашкова перешла на шепот. — Его собираются обвинить в подкупе главы штаба стражей. И все из-за тебя. Из-за того, что назначение к Римме не изменить. Отец собирался оформить заявление на приставление тебя ко мне, ему отказали. Он встретился с королевой, ему отказали. Он пошел на подкуп, его чуть не арестовали.
— Мне пощечина за что? — я удивлена такому активному настрою Алексея Борисовича. Мне не показалось, что он расположен к моей персоне. Приятно. Но я не вижу в этом причину для скандала между Мариной и мной.
— А за то, что своей выходкой на банкете, ты выстроила о себе плохое мнение у окружающих и, в первую очередь, у королевы. Какого … ты вообще устроила этот балаган? Мало внимания? Славы захотела?
Мой терпеливый настрой исчерпал себя. Марина не могла сказать подобного. Она не могла обвинить меня в любви к повышенному вниманию. Ивашкова же прекрасно понимает, что случившееся на банкете недоразумение. Ладно, согласна, оскорбление в адрес семьи неплохой повод набрасываться на других с обвинениями. Однако я не другие. Я — ее лучшая подруга. Та, которой Марина верит, которой доверяет, которая никогда не подставит. Она последняя, от кого я ожидала услышать подобную наглость. Ругаться не правильно, а выбора нет.
— Какой славы? Ты чего несешь? Марин, ты обкурилась что ли? — мой голос звучал изумлено-свирепо.
— Ха! — воскликнула подруга. — Вы, послушайте. Тоже мне подруга, которая обвиняет в наркомании.
— А что мне еще думать? — я встаю со своего места. — Ты вешаешь на меня свои проблемы, обвиняешь в тщеславии, бьешь. Разве так поступают лучшие подруги? Мы никогда не сорились, никогда голоса не повышали на друг друга. Я не понимаю причину твоего поведения.
— Тебя назначают к Римме, а не ко мне! — Марина вопила так, что трещали стекла.
— И что из этого? Думаешь, я специально устроила сцену перед королевой, чтобы испортить репутацию?
— Да. Специально. С тех пор, как вы с Николаем начали встречаться, ты перестала ставить меня на первое место. Конечно, зачем общаться с подругой, когда можно потрахаться со своим парнем. Тебе на меня наплевать. Если бы ты хотела стать моим стражем, то проигнорировала бы флирт парня с другой, а не приставляла пистолет к виску соперницы. С чего это ты вообще ревнуешь? Я что-то не припомню, чтобы прежде тебя волновало с кем и чем занимаются твои парни в твое отсутствие.
— Потому что до встречи с Николаем я никогда никого не любила.
Подруга истерически засмеялась.
Да, что с ней происходит? Почему она говорит все эти гадости? Не будь Марина мне дорога, я бы ее по стенке размазала. Намекать на то, что я шлюха, перебор. Сомневаться в моих чувствах к Николаю не позволю. Еще слово и Ивашкова окончательно выведет меня из себя. А недовольство по поводу моего назначения порядком заколебало. Сейчас самое время прийти в себя и успокоиться.
— Любишь? А я всегда считала, что ты никого кроме себя не любишь. По-крайней мере твое предательство по отношению ко мне это доказывает.
— Предательство? Когда это я тебя предавала? — с каждым новым обвинением Марина разрушала нашу дружбу. Прощать ни она, ни я, пока не научились. Не может быть, чтобы она этого не понимала.
— На банкете. А перед этим, когда перешла на службу к парню королевы. Ты врала. Говорила, что мама запрещает становиться стражем, а сама уехала во Двор, как только я скрылась из виду. И все, чтобы в итоге поступить на службу к Римма.
— Да, причем тут Римма?! — взорвалась я. Опять за свое. Марина явно не в себе. — Что ты к ней привязалась?
— Потому что вы с ней с самого начала сговорились. Все было продумано с самого начала.
— Что продумано? — я схватила ее за руку. — Остановись, ты несешь полную чушь.
— Нет, — вырвалась подруга. — Я чистую правду говорю. Римма тебя подкупила, переманила, чтобы опозорить меня и отца.
— Зачем ей это?
Марина топнула ногой.
— Потому что она всегда так поступает. Всегда. Забирает самое дорогое. Сначала дедушка уехал к ней, потом завещание на них переписали. Она забирает самых дорогих людей. Макс, а теперь еще и ты. Неужели не ясно, она вас использует, чтобы навредить мне. Чтобы отомстить, — Марина распахивает глаза от страха и прикрывает рот ладонью.
Верить слухам я не привыкла. Сначала надо отыскать доказательства. И Бадика в этом плане со мной солидарен. Ни он, ни я, не собирались верить рассказу Риммы. Чтобы Марина навредила родной тете, умышленно, для достижения собственных целей. Безумная сплетня. Я всегда восхищалась тем, как дипломатично Ивашкова улаживала мои проблемы с дисциплиной. Без принуждения, без криков. Мне и в голову не могло прийти, что подруга не такая безобидная, какой старается казаться. Я твердила себе, что Марина не засаживала Римму в психушку, что у Алексея Борисовича не было выбора. И я не сомневалась, Бадика заинтересовался Ивашковой сам.
Одна фраза — доверие рассыпалось. Я перевожу потрясенный взгляд на Макса. Сбит с толку, надеется, что ослышался. Увы, двое ослышаться не могут.
— Ты знала, что Максим встречался с Риммой? — вопрос, к слову, не я задавать должна была. Хотя реакция не изменилась бы.
Поняв, что проболталась, Ивашкова развернулась и бросилась бежать. Лучшего подтверждения не требовалось. Мы с Максом переглянулись. Одно желание — догнать и расспросить. Бадика сорвался с места первым.
— Не вмешивайтесь, — бросила я Антону с Колей и последовала за Максом.
Марина старалась успеть войти в гостиницу. Обувь мешала ей передвигаться. Я бы на ее месте сняла шпильки. Максим догнал у входа, рывком развернул к себе. Когда я до них добралась, обнаружила на лице подруги страх потерять и предательские слезы.
— Ответь честно, без обмана, — Максим не кричал. Из всех знакомых он самый уравновешенный. Противоположность мне и Марине. А мы с Ивашковой очень похожи характерами, как сестры. — Откуда ты знаешь, что я встречался с твоей тетей?
Мы встали по среди дороги в самый разгар моройского утра. На нас многие косо смотрели, перешептывались. Окружающие — последнее, что меня волновало. У меня на глазах раскрывается тайна века, которая может послужить началом конца.
— Римма сама мне рассказала, — голос Ивашковой дрожал.
Следующего вопроса я ждала. А ответа на него боялась.
— Это правда, ты попросила отца убрать Римму с дороги, чтобы быть со мной?
Марина отводила взгляд. Бадика обхватил ее лицо ладонями и заставил смотреть глаза в глаза.
— Это правда?
— Я просто хотела быть с тобой. Но для тебя существовала только она. А я страдала от безответной любви. Когда я узнала причину твоей незаинтересованности в девушках, я разозлилась. Моя тетя уводит у меня любимого. Отец тогда впервые застал меня пьяной и пообещал, что ликвидирует ваши с его сестрой отношения.
Опасения подтвердились. Макс сглотнул и прикрыл глаза. Признание ударило в самое сердце. Предательство любимого человека, три года обмана. Макс способен многое простить. В данных обстоятельствах я практически уверена, все не пройдет гладко. Для меня все тоже резко осложнилось. Что вы почувствуете, если ваша лучшая подруга окажется двуличной стервой. Не уверена, что прощу
По щекам Марины потекли новые слезы. В глазах плескалось сожаление и раскаяние.
— Макс, прости. Я же хотела быть с тобой. Не принимай близко к сердцу прошлые ошибки.
— Издеваешься? — Макс не открыл глаз. — Как я смогу пропустить мимо тот факт, что моя девушка разрушила мои предыдущие отношения ради удовлетворения собственных потребностей.
— Я не хотела. Я не знала, что отец так поступит, — Марина пытается обнять мороя, но Макс отходит от нее. — Прошу, пойми, я люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, — Макс открывает глаза. На мгновение у Ивашковой появляется надежда. — Но между нами все кончено.
Самый ужасный приговор для Ивашковой. Моя подруга начинает отрицательно мотать головой, словно все происходящее дурной сон.
— Нет. Ты не можешь меня бросить. Только не из-за Риммы. Почему ты о ней помнишь? Она на два года тебя старше. Ничего у вас не получится.
Я раздраженно вздыхаю. Одно и тоже. Заладила шарманку. Кроме Риммы существует обман, секреты. Какие отношения это выдержат. Бадика и Ивашкова были вместе три года. Я готова помочь удержать столь длительные отношения на плаву. Но конкретно в данной ситуации не хочу. Поступок Марины и меня заставил пересмотреть наши отношения.
— Из-за тебя. Римма не причина твоих несчастий. Все поступки имеют последствия. Ты сама накликала наш разрыв. Ведь можно было признаться с самого начала. А ты три года мало того, что врала, так еще и вела двойную жизнь. Для нас одна, а на самом деле другая. Как мне простить такое?
Марина, как сперва показалось, хотела устроить истерику. Однако передумала. Ее лицо сделалось жестким.
— Сможешь, — шаг вперед. — Ты забудешь об Римме, о ссоре.
Макс замирает, его взгляд стекленеет. Хуже я и предположить не могла. От кого угодно, но только не от Марины. Прежде, чем ее выходка срабатывает, Максима удается развернуть. Я встаю между ними и возвращаю должок, с той разницей, что мой удар намного сильнее. Ивашкова спотыкается и падает, прохожие замирают, но один свирепый взор от меня, посторонние спешно уходят.
Извиниться так просто. Но Марина с бешенством смотрит на меня, словно я совершила самую большую ошибку в своей жизни.
— Чего ты лезешь? И так разрушила мое счастье!
— Ты пыталась применить принуждение. Это подло.
— А чтобы ты на моем месте сделала? — завопила Ивашкова. — Оставила бы все как есть?
— Я бы точно не пыталась насильно заставить парня быть со мной. Особенно, если бы любила.
— Я не хочу тебя видеть, — Макс пришел в себя. Он разозлился. Впервые вижу Бадику таким. — Все кончено, Марин. Раз и навсегда. Я больше не хочу тебя видеть.
Макс одарил бывшую девушку угрожающим взглядом, от которого я даже поежилась, и ушел. Я понимаю, надо пойти за ним и не дать натворить глупостей. Хотя Бадика последний за кого стоит беспокоиться.
— Знаешь, это не Римма сумасшедшая. Это тебе надо лечиться, — выплюнула я с отвращением.
— Вик, стой, — взмолилась Марина. — Хоть, ты, пойми, Я не со зла. Ты же меня знаешь.
— Нет. Я тебя совсем не знаю.
Больше ничего не сказала. Марина осталась рыдать на земле, а я вошла в отель. Жестокая реальность. Я только что потеряла лучшую подругу. Вот так и бывает. Веришь, веришь человеку. А он оказывается другим. Мне было больно и тяжело на сердце. Часть меня оторвали. И эту часть уже не приклеишь. Возможно, со временем мне удастся простить Ивашкову, но не сейчас. Правда свалилась как снег на голову. Принять можно, но понять трудно. Я бы хотела проснуться в поту и забыть кошмар. Судьба, к несчастью, имеет плохое чувство юмора. Наша пятилетняя дружба с Мариной Ивашковой прервалась.
Совершенно не помню, как дошла до номера. Очнулась от того, что врезалась в чью-то грудь. Поднимаю голову. Миша, а рядом с ним Римма. Вовремя, черт их побери.
— О! — обрадовалась моройка. — А мы как раз тебя искали.
Я не готова к беседе с Риммой после случившегося. Я не готова к беседе с кем бы то ни было. Не найдя в себе сил, я сажусь на пол и закрываю лицо руками. Как же мне плохо.
— Что-то случилось? — всем интересны проблемы других. Но вряд ли Римма станет делать из этого сплетни.
— Марина призналась в причастности к вашему направлению в Австралию. Макс порвал с ней отношения, а я дружбу.
Миша фыркнул.
— Не верю, что ты поссорилась с Ивашковой. Вы же не разлей вода. Всегда вместе. Вашей дружбе позавидовать можно.
— Как Максим отреагировал? — озадачено спросила Римма.
— Плохо, — я провожу ладонями по лицу. — Думаю, сидит в баре и напивается.
Неожиданно Римма срывается с месте. Мы провожаем ее, Михаил удивленно, а я с пониманием. Только ей удастся привести Бадику в чувства. Должно быть их история не окончена.
— Так вы с Мариной и в самом деле больше не друзья?
От вопроса Миши я ощущаю, как к глазам подступают слезы. Вот чего привязался видно же, плохо мне. Лучше бы поддержал.
— Идем в номер, — он протягивает мне руку. Надо же, помогает. Я опираюсь на ладонь. Миша резким движением поднимает меня с пола. Я даже вздрагиваю. А он сильный. — Пойдем.
Башкиров помогает мне доползти до дивана. На сколько же я расстроена, что нет сил даже попросить обувь снять. Я сажусь по-турецки, ноги под себя, голову на спинку дивана. Миша подходит к бару, достает стакан и бутылку бренди, возвращается, садится напротив.
— Не переживай. Со временем вся обида улетучится. И вы снова подружитесь.
Я молча наблюдала, как Башкиров наливает мне выпивку. По мне лучшее лекарство от депрессии.
— Выпей, легче станет, — протягивает стакан.
Выпиваю залпом, горло начинает жечь, не рассчитала с процентами. Сжимаю глаза, а когда разжимаю понимаю, что глаза заслезились.
— А я все вспоминала, кто меня приучил справляться с проблемами алкоголем.
Башкиров легонько улыбается.
— Кажется, первый раз ты напилась после завала по английскому в восьмом классе. Помню пришла ко мне в слезах и начала обсирать преподшу благим матом.
— А ты влил в меня литр водки.
— Помог в разработке плана мести.
— Уронил на пол.
— Попытался поднять.
— Сам упал.
— И поцеловал.
От нахлынувших воспоминаний по телу прошлись мурашки. Мой первый поцелуй. Такое не забудешь. Я выкинула Башкирова и свои чувства к нему. Но некоторые моменты забыть труднее, чем кажется.
— Хорошие были времена, — на Башкирова никаких воспоминаний не нахлынула. А на что я надеялась?
— Да уж. Пока ты меня не бросил.
— Я хотел секса, а ты не давала.
— Отличное оправдание. По-мужски.
— Зато правда.
Необычно. Сидим и болтаем, как ни в сем не бывало. А мы же враги вроде бы. Я протянула стакан. Миша еще раз наполнил.
— Ты мне сердце разбил, — плевать, на чистоту, так на чистоту.
— До сих пор жалею об этом.
Миша заявил не эмоционально, пофигически. Не могу понять, всерьез или шутит.
— Ага. Еще скажи, что любил, — опять залпом. Становлюсь алкоголичкой.
— И скажу.
Я усмехаюсь. Легко ему говорить. Это ведь не он два года плакал в подушку и слушал грузняк.
— Чувства у меня к тебе были, и сейчас они есть.
Я прищурила один глаз.
— Решил споить и развести на постель?
— А ты клюнула? — Миша выгнулся вперед едва не коснувшись моих губ.
Я хватаю подушку и слегка ударяю его.
— Естественно, нет.
Некоторые люди не меняются. Башкиров в их числе. Как был противным и озабоченным клоуном, таким и остался.
— Зачем вы с госпожой Ивашковой меня искали?
Мой стакан вновь наполнился выпивкой.
— Сообщить, что тебя назначили к ней.
Василиса не сдержала слово. Обещала дать возможность принять решение самостоятельно. А в последний момент передумала. Могла бы и заранее предупредить, а то мне завтра пришлось бы к ней прийти с … окончательным вердиктом. Что делать, политика.
— Серьезно? — я мастерски изобразила удивление. — А я уже собиралась собирать вещи и уезжать домой.
— Зря. Королева тебя ненавидит. А вот Римма считает весьма способной.
Я опустошила стакан в третий раз.
— Мне, конечно, приятно. Но госпожа Ивашкова хорошо подумала? У меня скверная репутация.
— У нее тоже. Вы подружитесь и станете взрывоопасной смесью. Я уже боюсь.
Сумасшедшая моройка и ее ненормальный страж. Звучит и в самом деле не очень.
— А еще мы собирались предупредить, что улетаем сегодня вечером?
— В смысле? — расслышала то я хорошо, просто не поверила. Рано еще покидать Двор. Я же ни с кем не попрощалась.
— В прямом. У нашего общего друга завтра день рождение. А Римма из тех, кто не упускает возможность оторваться на халяву. Да, и тебе здесь не рады. Выходка на банкете стала последней каплей. Меня впечатлила, но не все такие бунтари, как я.
Забавно. И почему я не подумала о том, что уеду сразу после назначения. Римма же ясно дала понять, что оставаться надолго не намерена. Опять в спешке собираться. Я устало вздохнула.
— А я собраться успею?
Миша закрыл бутылку и забрал стакан.
— Постарайся. И вспомни, чему в Академии учили. Реальный мире опаснее, чем Двор. Защитных колец там нет.
— Это намек?
— Всего лишь напоминание.
— Обойдусь и без твоих советов.
— Как всегда.
Вот и закончилась теплая беседа. Мы снова перешли в нападение. Башкиров относит на место то, что взял и закрывает бар.
— А в целом, нам надо перестать враждовать. Нам же предстоит проводить в компании друг друга очень много времени.
— Уже готовлю петлю, — съязвила я.
— Мышьяк не забудь.
— Зачем?
— Так быстрее.
Такими шуточками мы превратим работу в ад. Предстоят забавные времена. Я и Башкиров в паре. Уму не постижимо.
— Ну, я пошел, — Башкиров направился к выходу. — Самолет вылетает в пять. Не опаздывай.
Я махнула рукой, мол вали.
— Какие люди! — воскликнул Миша, открывая дверь. — Данилов с подругой. Жаль свадебного подарка не прихватил.
— Башкиров, ты то тут что забыл? — Данилов выглядел недовольно.
— Вообще Вику. Я пошел. Не забудь, в пять.
— Да-да.
Миша вышел — Коля, Антон и Мия вошли.
— Что тут Башкиров делал? — Антон очень сильно не любил племянника директрисы. И о нашей многолетней вражде ему известно.
— Сообщил о времени отлета, — я повернулась к ребятам всем корпусом.
Николай сел рядом со мной и обнял.
— Отлета? — переспросил Данилов.
— Римма сегодня покидает Двор. И я вместе с ней.
Я грустно поджала губки и посмотрела на Колю. Его мои слова расстроили. Знает, очередная разлука приблизилась.
— Получается, это правда. Ты — страж Риммы.
— Да, — я кивнула. — И это неплохо, могла домой отправиться.
Друзья задумались. События происходят спешно и неясно. Однако Тоша согласиться, лучше у Риммы служить, чем остаться без работы.
— Ты поговорила с Мариной? — Данилов оперся на стену.
— Да.
— И?
— Мы больше не подруги.
— Что?! — на лице Антона отразился шок. Даже Коля выглядел потрясенным. — Вик, пощечина не повод рвать дружбу.
— Тош, Макс расстался с Мариной.
Две шоковые новости за тридцать секунд привели Антона к тому, что он сполз по стенке.
— Как? Почему?
— Скажем так. Марина оказалась не той хорошей девушкой, которую мы знали.
— Что за бред? О чем ты толкуешь?
— Макс расскажет, если захочет. Его секреты я раскрывать не в праве.
Чувства, которые испытал сейчас Тоша, я восприняла с тройной силой. Данилов — близкий друг, но он находится в несколько отдаленной ситуации. Пока он не верит и надеется, что все обойдется. Истинные причины разрыва приведут его надежды в пропасть.
— Это как-то связано со словами его бывшей девушки? — последнее слово Антон лукаво выделил. А я поняла, ему известно о Римме и Максе.
— Ты в курсе?
— Максим посвятил. Не только вы с Ивашковой пример идеальной дружбы, — я опустила взгляд. Тоша прикусил губу, понял, что осекся. — Были.
— А Максиму поддержка не нужна? — Николай принял участие в разговоре.
— Он ее уже получил.
Надеюсь, Римма нашла Бадику и привела в чувства. И надеюсь, интуиция не подведет. Данилов изогнул бровь. Если их дружба с Максом крепка, догадается без подсказки.
— Вы так и будете на русском говорить?
Я и парни повернулись к моройке. Про Мию все благополучно позабыли. А я и не заметила, когда перешла на родной язык. Ринальди выглядела обиженной.
— Извини нас, — Антон встал и притянул девушку к себе. — Секреты.
— А я значит лишняя! — возмутилась Мия, вырвалась из объятий и ушла, громко хлопнув дверью. Выскочка.
— Обиделась, — вынесла я вердикт.
Антон с секунду решал идти за ней или нет.
— Пошел успокаивать свою девушку, — с неохотой Данилов поплелся из номера.
Когда он ушел, я повалила Николая на кровать, оказалась сверху.
— Решила получить еще один «урок»? — в его глазах сверкнул огонек страсти.
— У меня есть еще четыре часа до отлета. И я хочу провести их с любимым человеком.
Коля перестал веселиться.
— Всего-то. А потом мы когда увидимся?
Разлука. Не известно насколько. Гильотина не такой уж плохой вариант.
— Я не знаю.
Больно покидать, тяжко уезжать. Надо, Вика. На тебя возложены большие надежды. Оправдай их. Спасти свой вид намного важнее любви. А Николай никогда тебя не покинет. И дождется, чтобы не случилось.
— Значит четыре часа?
— Угу.
Руки Николая полезли под мою кофту.
— Их и в самом деле стоит провести с пользой.

С детства я любила путешествовать. Мне нравилось летать на самолетах, я не возникала, если рейс задерживался, не паниковала, если мы попадали в зону турбулентности.
Но этот полет мне запомнился надолго. Почти сутки в компании Башкирова. Еле выдержала. Римма всегда сидела с Лукасом, а ко мне подсаживался Миша. Видите ли, чтобы не скучала. Самое раздражительное, я и не скучала. Башкиров в целом приятный собеседник. Исключая наши с ним перепалки, которыми оканчивались разговоры.
— Да, брось. Твой парень ничего не узнает. У каждой девушки бывают моменты слабости.
— Я не каждая.
— Знаю, поэтому и не пытаюсь затащить тебя в постель силой.
— Ха! Как благородно.
Я принялась за свой тортик. Мы находились в кафетерии при главном аэропорту Берлина. Нас должен был встретить какой-то Никсон, который опаздывал. Лукас и Римма решили еще раз ему позвонить. На улице день, стригоев опасаться не нужно. Сначала меня радовал этот факт. Однако не успела я начать обед, как ко мне подсел Башкиров. И тут же возвратился к теме о сексе. Черт! За время нашей вражды он стал еще более озабоченным. Мог бы найти себе бабу прямо тут и удовлетворить потребности с ней в туалете. Нет же, надо доставать меня.
— Вик, я серьезно. Сама судьба свела нас снова. Это знак свыше.
Я только покачала головой.
— Скорее это знак мне. Что пора отрезать тебе слабое место.
— К твоему сведению, — неожиданно я ощущаю теплую ладонь дампира на своей коленке, — это место у меня далеко не слабое.
— Я не про твой член, — убираю чужую руку со своей ноги. — Я про твой язык.
Башкиров ехидно улыбается. Он думает, я не понимаю во что ввязываюсь, играя с ним. Ошибается, это он не понимает насколько опасна я в гневе.
— Когда ты стала такой дерзкой? — хорошо, что он не предпринимает больше одной попытки соблазнить за раз.
— Когда тебя бросает парень, приходится пересмотреть жизненные принципы.
Может Миша и озабоченный клоун, но даже он помнит, какой страшной силой я стала во время нашей вражды. Башкиров перестает лыбиться. Он отворачивается и начинает осматривать окружающих. А я победоносно возвращаюсь к своему десерту.
Отъезд произошел по плану, без задержек. И попрощаться мне со многими не удалось. Только с Николаем, Антоном и Димой. Сложнее всего далось расставание с братом. Вот с кем, а с Димой мы видимся реже всех. А опасность его миссии ставит под угрозу само намерение встретиться вновь. И я, и он, впутались в интриги и подвергаем жизни опасности. Надеюсь, худшее обойдет нас стороной. Смерть двоих детей мама не выдержит.
— У Никсона отобрали права. Этот идиот сел за руль в пьяном виде.
Римма выдвинула стул и села, повернув его спинкой к нам. Моя новая подопечная резко изменилась оказавшись вне пределов Двора. Пропали жеманство, грация, осанка и манеры. Она превратилась … в меня. Правда, менее агрессивную. Еще в Сиэтле Римма переоделась в рваные джинсы, прозрачный черный топ, ярко накрасила глаза и губы и, что меня шокировало, перекрасила первую правую прядь волос в зеленый. Серебряные линзы тоже вернулись в образ. Леди переродилась в бунтарку. Вот теперь Лукас на ее фоне не блек. Они друг друга дополняли. Морой, кстати, отсутствовал.
— Где Лукас? — видеть взволнованного и напуганного Башкирова было для меня приятно. Ну, хоть есть что-то важное для него, помимо секса.
— Пытается дозвониться до остальных.
Миша вскочил со своего места и покинул нас. Пошел искать своего мороя, надо полагать.
— Что происходит между тобой и Мишкой? — хорошо, что я не успела положить очередной кусочек в рот, подавиться перед сотней людей — неприятное ощущение.
— Мы — враги. Все, что происходит между нами — вражда.
Римма продвигается вперед и перетаскивает кофе Миши к себе. Черт! Она вдруг стала такой обычной.
— А с чего все началось? Он плюнул жвачку тебе в волосы? Или ты задела его мужскую гордость?
— Мы встречались. И он единственный, кто осмелился меня бросить.
— О-о-о. Сочувствую, — Римма отпила кофе. — У Башкирова дурной вкус. И в плане девушек тоже.
— А откуда вы знаете?
— Мы довольно давно общаемся. Я сбилась на семьдесят третьей подружке.
Я присвистнула. А он не преувеличивал, расхваливая свои способности.
— Но ни одну из них не любил. Переспит и бросить. Так за него стыдно.
Я ошарашено посмотрела на моройку.
— Зачем вы мне об этом рассказываете?
Римма сложила руки на столике.
— Не подумай, что я пытаюсь выставить его в плохом свете. Миша довольно добрый. А мелкие недостатки я стараюсь игнорировать, так как никто не идеален.
— Не обижайтесь, но я терпеть домогательства не собираюсь.
Лицо моройки становится удивленным.
— Серьезно?
— Серьезней некуда.
— Обычно он редко дает девушкам выбор. А те не особо сопротивляются.
Очередное подтверждение. Надо сменить тему разговора, а то у меня голова болеть начинает.
— Я так и не поблагодарила вас. Вы наняли меня, хотя репутация к тому не предрасполагала.
— Благодарить не за что. Ты — хороший страж. И я привыкла смотреть на поступки, а не на сплетни. К тому же Кристиан тебя рекомендовал.
Я прикусила губу. Любопытство до добра не доводит. Тем не менее мне необходимо узнать о Римме как можно больше информации.
— А, могу я спросить, откуда вы знаете Лорда Озеру?
— Криса? Мы с детства общаемся. Правда. После смерти его родителей меня заставили отвернуться от него. Но я редко, когда слушала маму. И продолжала поддерживать контакты. Письма, телефонные разговоры. А летом я часто сбегала в дом его тети.
Римма запнулась. В глазах отразилась боль.
— Я долго не могла поверить в то, что Таша убила мою мать. Тетя Криса всегда казалась такой заботливой и дружелюбной. Она нравилась мне, я доверяла ей. Лучше бы Хэзэвэй не оправдали. Мне спокойнее знать, что маму убили за то, что она дрянь, а не из-за политики.
Не каждый ребенок станет открыто заявлять, что желал смерти родителю. Для меня семья святое. И я никогда в жизни не скажу о маме плохо. Не понимаю, как можно ненавидеть того, кто подарил тебе жизнь, кто воспитал, кто сделал из тебя того, кем ты являешься. Неужели Римма желала Татьяне смерти? Только почему? Их семья не самая благополучная в плане отношений. По рассказам ясно. Но у меня странное предчувствие относительно причин этих распрей. Уверена, правда сшибет с ног.
— О чем это вы?
Римма откинула волосы на одну сторону.
— Моя мать была сложной эгоистичной персоной. Ее всегда интересовали две вещи: власть и мнение окружающих. Чтобы она не делала, все так или иначе связывалось с народом. Для королевы то, что нужно. Но я росла без матери. Она участвовала в наших с братом судьбах до шести лет. А потом сбагрила на нянек и отправила к бабушке в Англию. Я злопамятна, Вика, но не мстительна. Предпочитаю решать проблемы мирным путем. Однако с мамой я не могла вести себя спокойно. Мы часто ругались, постоянно доводили друг друга до истерик. Я лидировала, потому что мама не знала и половины из тех ругательств, которым научилась я. Я ее никогда не любила. Про ее гибель узнала через месяц после похорон. Меня, дочь, не удосужились предупредить и оповестить. К тому моменту, когда я решила отдать дань уважения и плюнуть на ее могилу, Василису уже избрали новой правительницей. Помню, она ревновала меня к Крису. Я и уехала. Так что у меня множество причин не любить мать.
— И все же это не правильно. Какими бы сложными ни были ваши отношения, она ваша мать, и говорить о ней подобное жестоко.
Римма фыркнула.
— Виктория, вы счастливы?
— Да.
— Знаете почему? У вас есть любящая семья, заботливая мать, ваши братья и сестры живы. А еще у вас есть любимый человек, который за вас готов отдать жизнь. У меня нет ничего. Только позор и справка из психушки.
Голос Риммы звучал, как шипение. И выражал ярость, злость. Выглядело так, словно весь мир против нее, словно никто ее не понимает, никто не поддерживает. Я и в самом деле не имела права обвинять ее. Не у всех все также благополучно, как у меня. Не все имеют счастливую семью.
— Я не сумасшедшая. Просто в моей жизни больше тех, кто желает мне зла. А тех, кто желает хорошего, единицы.
— А как же Лукас? Вы сказали, что и парня у вас любящего нет. Но это не так.
— Я не люблю Лукаса. Он ко мне добр, он поддерживает меня. Но наши отношения строятся на взаимопонимании, а не на любви.
— А он об этом знает?
Римма пожала плечами.
— Он знает, что я люблю не его. И относится к этому спокойно. Потому что и он любит не меня, а свою девушку, которая пропала при последнем нападении стригоев.
Меньше всего я ожидала, что Римма в курсе всей ситуации с приближающейся войной.
— Нападении? — я собрала весь свой театральный опыт, чтобы высказать удивление.
— Ты не в курсе, скорее всего, — моройка наклоняется вперед. — Надвигается война. В прямом смысле этого слова. Вернее, это Василиса считает, что надвигается. Война уже началась. Стригои нападают на Академии и опустошают их. Королева и совет считают причина в еде. Мол, человеческая кровь надоела. Полнейшая чушь. Только трусы отрицают очевидное. Стригои похищают вампиров не для того, чтобы перекусить. Они собирают армию. Уверена, готовят нападение.
— Почему вы так уверены в готовящемся нападении?
— Я умею сопоставлять факты.
— А почему вам кажется, что они преследуют определенную цель?
Рот моройки открылся, но с губ не слетело ни звука. Это напоминало принуждение. Глаза на секунду стекленеют, лицо замирает. И так же резко все возвращается на свои места. И Римма как ни в чем не бывало хмуро улыбается.
— Я не могу сказать.
— А вы знаете причину? — я в ужасе распахиваю глаза.
— Я не могу сказать, — повторила она.
Весь этот небольшой показ невидимого принуждения приводит меня в замешательство. Да, что с этой моройкой не так?
— Дамы, — возвращается Башкиров, — Пора выезжать.
— Нас встретят? — спросила Римма?
— Нет. Но нам предоставили старую квартиру Гиты.
— Ммм. Это круто, — Римма встала. — Поехали.
Я быстро допила свой кофе. Лукас ждал нас на улице около такси. Все бы хорошо, только вот меня посадили на заднее сидение между парнями. Римма наотрез отказалась садиться сзади.
Наша квартира располагалась в центре города, недалеко от площади. Поэтому мне удалось осмотреть главные достопримечательности. Погода пасмурная, людей маловато. Я представляла Берлин более оживленным городом. Он не был пустынным, просто казался таковым на фоне Москвы.
Таксист высадил нас около пятиэтажного здания с высокими окнами и старинным оформлением. К этому времени стало смеркаться. Ступеньки были сделаны из мрамора. Фойе оказалось маленьким, но консьерж присутствовал. Увидев нас, мужчина широко улыбнулся.
— Мисс Ивашкова. Рад вас снова видеть.
— И я тоже, мистер Штраус. Квартира в порядке?
— Да. Мисс Тинуэй предупредила о вашем приезде, — мужчина протянул ключи.
— Спасибо, — поблагодарила моройка.
— Хороших выходных.
— И вам.
Приехал лифт. Пока мы поднимались наверх, я оказалась плотно прижата к Башкирову. Тот, естественно, не упустил возможности и обнял меня за талию.
— Убери руки, — шикнула я.
— Не могу. Тут слишком тесно.
— Логика отсутствует.
— Я, — он наклонился к моему уху, — никогда не отступаю.
Я заныла, да так противно, что морои на нас косо обернулись.
— Ну, почему я не закопала тебя на том кладбище.
У нас в Академии было собственное кладбище. И одна из вечеринок проходила на нем. Миша тогда напился и отрубился в свежевскопанной могиле. Мне надо было ее только засыпать. Увы, лопаты под рукой не оказалось.
Нашим стал четвертый этаж. Мы с Риммой пошли вперед, пока парни вытаскивали багаж. У нас только два чемодана, что довольно странно. Как же я была рада покинуть эту тесноту. Еще минута и Миша точно бы огрел по башке.
— Тебе понравится квартира, — заговорила Римма. — Восточная тематика, кальян. Увидишь.
Блестяще, я именно восточный стиль недолюбливаю. Итак, вошла и попала в огромную гостиную. Навесы, перебор ярких тонов, подушки на полу валяются в неограниченном количестве. Пахнет какими-то травами. Мда, спичками тут лучше не баловаться.
— Ничего не изменилось с прошлого раза. Это даже к лучшему, — Римма прошествовала в центр и упала на кучу фиолетовых подушек. — Обожаю эту тематику. У Гиты талант дизайнера.
Я скрестила руки на груди.
— Ого, — в дверях показался Башкиров, с ним Лукас. — Турчанка зря времени не теряет. Уже успела всю комнату тканью обделать.
— А разве тебя не было на ее совершеннолетие? — Лукас поставил чемодан и закрыл дверь.
— Нет. Я же учился тогда. Забыл?
— А, точно.
Если пропустить тот факт, что я не знаю ни хозяйки квартиры, ни того, зачем мы приехали в Германию, мне было уютно.
— Думаю стоит начинать приготовления. Через два часа нужно быть у братьев.
— Согласна, — Римма вытянула руку, Лукас помог ей подняться. — Вик, твоя комната крайняя дверь слева. Мы напротив.
— А я, — Миша вдруг положил руку на мои плечи, приобнял, — рядом. Если ночью не сможешь уснуть, приходи ко мне. Я найду, чем тебя занять.
Ой, какого терпения мне стоило это предложение. Резко вынырнув из объятий Башкирова, я схватила свой чемодан и стала продвигаться в сторону спальни.
— Через сколько выходить?
— Через полтора часа. И одень свободную одежду.
— Я не должна снимать форму, — все равно не могу полностью проигнорировать устав. Репутация и без того омрачена.
— Вик, перестань, — отмахнулся Башкиров. — В форме мы будем выделяться, облегчим стригоям работу. Так что забей на пиджак и одень платье. Чем короче, тем лучше.
Вот ведь знала, не упустит возможность опошлить.
— Миш, заканчивай шуточки, — мысленно я поблагодарила Лукаса. За меня заступились.
— Ладно, больше не буду.
Башкиров поднял руки, соглашаясь. Я закатила глаза, сомневаясь. Дальше все разошлись по своим комнатам.
— Вот черт! — выругалась я, обнаружив перебор розового. Ненавижу этот цвет, ассоциируется с барби и эмо. Так, это всего на пару дней, переживу.
Оставив чемодан у кровати, я пошла в душ. Повезло, что в каждой комнате он свой. Выйдя из душа, я услышала мелодию своего звонка. На экране высветились шесть букв мужского имени. Не ожидала звонка от этого человека.
— Привет.
— Привет. Долетели?
— Да. Уже на квартире. А ты чем занимаешься?
— Мы с Антоном покидаем Двор. Не могу находиться рядом с ней после случившегося.
Макс очень сильно расстроился. Он порвал со своей девушкой. Он был обманут ей. Странно, как вообще на ногах держится. Я бы на его месте головой об стену билась. Но Бадика всегда контролирует себя.
— Понимаю, — сажусь на край постели. — Виделся с Мариной?
— Нет. А вот с ее отцом столкнулся.
— И как?!
— А никак. Сначала одарил меня устрашающим взглядом, а когда понял, что я на это не куплюсь, высоко поднял голову и ушел. Но я слегка испугался.
Еще бы, как это только Алексей Борисович его не убил. Наверняка Марина ему обо всем рассказала.
— Могу представить. Но меня ему запугать тоже не удалось.
— Потому что Марина тебя защитила.
Черт! А Бадика прав. Раз больше мы с Ивашковой не подруги, ее папаша может объявить на меня охоту. Или я насмотрелась боевиков и начала страдать паранойей.
— Я не из тех, кого можно запугать, ты же знаешь.
— Знаю, — Макс усмехнулся. — Слушай, это ты попросила Римму поддержать меня?
— Я не просила. Я только сказала, что тебе плохо. А она сорвалась с места и убежала.
Повисла пауза.
— Ей удалось привести тебя в чувства?
— Вполне.
Либо у меня разыгралось воображение, либо в слове скрыт подтекст. Неужели Макс и Римма … даже думать не хочу.
— Ты сама-то в норме?
— Стараюсь держать себя в руках, — я откидываюсь назад. — Но до конца не могу принять произошедшее. Мы пять лет были лучшими подругами. Пять. И теперь придется игнорировать и ненавидеть. Это сводит с ума.
— Я испытываю тоже самое. Жаль, что все так вышло.
— И мне жаль. Как там Тоша и Мия? Не расстались?
— Нет вроде. Но мы улетает, а отношения на расстоянии редко сохраняются.
Истинная правда. Я и Николай с трудом проходим это испытание. Мое сердце сжимается от тоски, а слезы начинают душить. Не могу без него, а должна привыкнуть и смириться. Уже не в первый раз.
— Если захотят выдержат. Только не верю я в искренность их чувств.
— Между нами говоря, я тоже не доверяю. Слишком быстро и сентиментально у них все происходит. Они, вон, уже два часа прощаются, не простятся. Такими темпами на самолет опоздаем.
Сошлась во мнении с Бадикой. Рекорд.
— Вы вдвоем летите?
— Нет. С нами еще твой брат. У Дмитрия дела за рубежом.
Я ощутила, как по телу пробежали мурашки. Дима снова покидает Двор, продолжает поиски зацепок. Черт! Теперь и о нем буду вдвойне беспокоиться. Скоро свихнусь от проблем. И чего Василиса пристала именно к нам, других кандидатов не было?
— Вот оно что. Передавай привет и ему, и Данилову.
— Обязательно. А ты Римме.
— Заметано.
— Удачи, Вик. Береги себя.
— Буду, обещаю.
— До встречи.
Максим отключился, а я тяжело выдохнула. Мир медленно катиться к пропасти. И я, возможно, единственная могу этому помешать. Перспектива так себе. Дима снова в опасности, я ввязалась в игру, правил которой не знаю. И есть лишь один выход выпутаться из всего этого.
После долгих поисков я остановилась на джинсах и безрукавке, волосы собрала в пучок, на лицо нанесла легкий макияж. Вроде на службе, а выглядеть хорошо хочется. Сверху накинула куртку, под ней спрятаны кол и пистолет. Мне выдали обойму с зачарованными пулями. Искренне надеюсь, использовать их не придется.
В гостиной уже был Миша. Он переоделся в черные джинсы, черную футболку. И вообще вид мрачный.
— Косишь под гота?
— Хочу сойти за местного, — он нахально улыбнулся. — А ты, как и всегда, элегантна.
— И о чем опошлишь на этот раз?
— Ни о чем.
— Не верю.
— Вик, мне не зачем приставать к тебе сейчас. После вечеринки сама приползешь ко мне.
— И не мечтай.
— Так устроен организм. Выпей и потянет на подвиги.
— Я не собираюсь пить на службе. Это совсем за пределы правил выходит.
Похоже зря я понадеялась на дееспособность Башкирова. С таким настроем он станет обузой, а не помощником. Придется еще и за ним приглядеть.
— Все так говорят по началу. Но в итоге втягиваются в компанию и перестают уважать законы вампиров.
У меня возникло дурное предчувствие. Идея пойти на вечеринку кажется не слишком радушной.
Из своей комнаты вышли Римма и Лукас. Оба одеты в темны тона. Я на их фоне белая ворона.
— Мы готовы можно выезжать, — Римма подошла ко мне и взяла под руку. — Готовься. В Германии веселятся иначе, чем в России.
— Представляю.
До пункта назначения добирались на такси. Благо меня посадили с краю. Вечеринка проходила на окраине города. В огромном особняке. Музыку было слышно за версту. Домина внушающих размеров. Трехэтажное, с балконами греческого стиля. С огромный бассейном, батутом и садом. С куполообразной крышей и дворцовым оформлением наружного декора. Народу тьма. Такое чувство, словно тут собралась вся молодежь Берлина.
Лукас оплатил поездку, взял Римму за руку и они пошли в дом. Мы с Башкировым семенили позади. И все же Башкиров осматривал территорию на наличие опасности. Приятно видеть его серьезный настрой.
Внутри царил хаос. Люди пели, танцевали, разговаривали, смеялись. А музыку долбила так, что болели перепонки. Продвигаться сквозь толпу и одновременно с этим осматривать обстановку было сложно. Действительно, круче чем в Бийске. Официантов замещал шведский стол справа от входа, но морои направились влево. Преодолев еще одну большую комнату, также набитую гостями, мы вошли в более спокойную. Здесь поставили кучу диванчиков, на которых развалились вампиры. Самая дальняя компания определенно выделялась на фоне остальных. И мы направились прямо к ней.
— О, боже! Кто соизволил посетить мое скромное жилище. Римма, дорогая моя, сколько лет, сколько зим.
Один из мороев встал и расцеловал Римму в обе щеки.
— Здравствуй, Грег. С днем рождения, — моройка вытащила из сумочки конверт.
Именинник внешне был типичным мороем. Ничего выделяющего из толпы. Кудрявый, синеглазый, тощий.
— Спасибо, милая, — взял подарок. — Лукас.
Последовала мужское рукопожатие.
— Поздравляю, — Лукас высказался коротко.
— И тебе спасибо. Я так рад, что вы выкроили время и забежали.
— Грег, ты же знаешь Римму. Она не может пропустить ни одной из наших вечеринок, — Лукас обнял свою девушку.
— Конечно, знаю. И Миша с вами, — именинник заметил Башкирова. А потом меня.
Черт возьми! Стоило мне попасть во внимание Грега, как в нем проснулось мужское начало. Раздел глазами. Кабель. Я — гостья. Хотя что взять с пьяного парня. Миша прав был, говоря, что алкоголь заглушает здравый смысл. Я не раз на себе это испытывала. Но то было в школе.
— А что это за юная особа?
— Виктория Беликова, — представила Римма. — Мой — страж.
Грег подошел ко мне и поцеловал мою руку.
— Безумно рад нашей встрече. Девушки-стражи большая редкость в наше время. Особенно такие красивые.
Огонек в его глазах заставил меня удержаться от приветствий. Страж во мне активно заглушал легкомысленные поступки. Сегодня найдется много поклонников, которые захотят затащить меня в постель. Надо смотреть в оба.
— Выпьете с нами? — Грег обращался ко всей нашей четверке, но посматривал на меня чаще остальных.
— Само собой, — радостно согласилась Римма. — Грех не выпить за здоровье именинника.
— Абсент или мартини? — поинтересовалась одна из девушек. Человек, кстати.
Редко встретишь пару из мороя и человека. Но здесь таких парочек большинство. По молодости хочется испробовать разные ощущения.
— А если смешать? — Римма села на крайний диван, Лукас рядом с ней.
— Ивашкова в своем репертуаре.
Я с непроницаемым лицом наблюдала, как разливается выпивка, наполняются бокалы, звучит тост. В компании именинника я насчитала двадцать пять человек. Парни — морои. А вот из девушек вампирами были только три.
— А почему вы не пьете? — Грег подошел ко мне и протянул бокал с шампанским. Второй Башкиров. Попала я.
— Викуся у нас ответственно подходит к работе, — я ощутила, как рука Миши обвивает мою талию. — Споить ее на посту никому не удавалось.
Я разворачиваюсь к Башкирову, чтобы стереть усмешку с его лица. Но обнаружив в глазах предупреждение, начинаю расслабляться, сама не знаю почему, и подыгрывать.
— Даже за здоровье именинника? — Грег применяет тактику обольщения.
Парень, на меня это больше не действует.
— Она и за мое здоровье бы не выпила, — Миша целует меня в макушку. — Да, милая?
Честно признаюсь, я растерялась. Вроде бы имею полное право врезать Башкирову за наглость. Только от прикосновения его губ на сердце что-то екнуло. И следующие слова я произнесла на автомате, под влиянием предостерегающего взгляда.
— Любимый, ты же и сам прекрасно знаешь ответ.
— Ух, ты. Кажется я сошел с ума. Или же враги стали любовниками?
Я и Башкиров напряглись. Говорили по-русски. И понять сказанное никто кроме нас не мог. Первым обернулся Башкиров. Его брови удивленно взметнулись вверх, он не ожидал встретить этого парня в таком месте. Я боязливо повернулась к знакомому дампиру. Уж чей голос я узнаю всегда и везде так это его. Мое положение оказалось щепетильным. Со стороны мы с Мишей выглядели в данный момент, как пара. Так что моему другу определенно не понравилось то, что он увидел.
— Здравствуй, Вик, — он даже не улыбается.
Черт! И чего я постоянно попадаю в двусмысленные ситуации.
— Привет, Ираклий.

В кой-то веке Башкиров попытался помочь мне избавиться от надоедливого ухажера. И на тебе. Мы оказываемся на грани раскрытия. Я не ожидала встретить знакомых в Германии, тем более лучшего друга. Ираклий промолчал, но его взгляд полыхал непониманием и осуждением. Долбанная привычка делать поспешные выводы в крови у каждого.
— Платонов, — поприветствовал Миша, — не ожидал увидеть тебя в подобном месте.
— Я вас тоже не ожидал.
— К кому назначили?
Впервые за последние пару лет на языке вертелся схожий с Башкировым вопрос.
— К имениннику.
— К Грегу?!
Я вздрогнула. Мы с Мишей спросили одновременно.
— А вы с ним знакомы? — удивился Платонов.
Говорим о том, кто стоит рядом. Но он не понимает, что речь идет о нем.
— Я, да. Вика познакомилась только что.
Ираклий поменялся в лице. Он посмотрел на меня, на Мишу, затем на своего мороя. Не уверена, но похоже он разгадал причину нашего «романа» с Башкировым.
— Так вот почему ты играешь роль его девушки, — Платонов посмотрел на Мишу, тот кивнул и многозначительно покосился на Грега.
— Я не говорю по-русски. Но, вы, трое, явно знакомы, — именинник встрял в разговор.
Не только я ощутила неловкость. Если уж Ираклий не осудил Башкирова, то могу себе представить, насколько сильно этот кучерявый морой любит дампирок. А точнее то, что они могут ему дать.
— Мы вместе учились, — Ираклий разговаривал на идеальном английском. Я знала язык лучше него, а вот в произношении уступала.
— Неужели! — восхитился Грег.
— Да, — парни молодцы, но все же, если и надо отшить парня, но тут мужской пол не поможет. — Поэтому мы вас покинем и пойдем поболтаем.
Я схватила Платонова за руку и потащила за собой, понадеявшись на Башкирова в случае опасности. Ираклий не сопротивлялся пока мы продвигались сквозь толпу. Надо было отыскать местечко поспокойнее. Я решила подняться на второй этаж. И не прогадала. Тут гостей оказалось значительно меньше. Дойдя до конца коридора, мы вышли на балкон. Отсюда открывался потрясающий вид на окрестности.
— Когда увидел тебя в обнимку с Башкировым, подумал, что спятил, — Ираклий убедился, что нас не подслушивают.
— Миша просто пытался отмазать меня от похотливого именинника.
— Я потом догадался, — мы улыбнулись друг другу, после чего Платонов обнял меня. — Привет.
— Привет.
По хорошим друзьям сильно скучаешь. А мы еще и самые старые друзья. Так что радости не было предела. Можно смело заявить, от назначения к Римме появился толк.
— Как же я рад тебя видеть. Но как? Мне казалось, Алена всерьез настроена запереть тебя дома.
Черт! А ведь мы почти три месяца не виделись. Разговор предстоит долгий.
— Дима переубедил ее. Меня временно назначали к морою брата, пока тот был в разъезде. А вчера перенаправили к Римме Ивашковой. И вот так я тут и оказалась.
Друг помрачнел.
— К Римме Ивашковой? Угораздило же тебя с ней связаться.
Что-то я не в первые слышу подобный негатив в сторону своей моройки.
— А в чем проблема? Она довольно милая.
— Это она пока милая, — Ираклий кивнул в сторону дома. — Сейчас напьется и перестанет казаться милой.
— Вот напьется, тогда и будем судить, — я не желала выслушивать плохие отзывы в адрес своей подопечной. У меня же выбора нет. Платонов, естественно, не догадывается об истинных причинах моего назначения. Поэтому и старается испортить Римму в моих глазах, чтобы я отказалась от нее. Если бы все было так просто.
— Я серьезно. За те пару месяцев, что я охраняю Грега, мне удалось составить краткий портрет каждого из его постоянного окружения. Римма — дьявол во плоти. Она такое вытворяет на вечеринках. Мама не горюй.
— У меня нет выбора. Римма — единственный вариант. Я тут репутацию себе, знаешь ли, подпортила конкретно.
— Чем?
Неужели про скандал на приеме еще не оповестили мир.
— Возглавила черный список королевы мороев.
Платонов присвистнул.
— А ты времени зря не теряла. Только папаша Маринки все уладит. Я, кстати, удивился больше всего тому, что ты не с ней.
Не знаю почему именно сейчас на глаза навернулись слезы. Я целые сутки держала себя в руках, не раскисала. Старалась игнорировать ссору с подругой. Всем говорила, что держусь. А вот перед Ираклием не смогла скрыть истинные переживания. Он, как детектор лжи, прекрасно распознает истину. Он, как копилка, в которую я складываю секреты, пока не разрешу расколоться, будет молчать. Ничего не изменилось. Он по-прежнему близкий друг. Его рука стирает слезинку.
— Что произошло? — Ираклий казался искренне-обеспокоенным.
Я облокотилась на перила и начала рассказ. Не утаила ничего. Поведала и про банкет, и про пощечину, и про тюрьму, и про отношения Риммы и Макса, и про семейную ситуацию Алексея Борисовича с его сестрой, даже не забыла про первое сражение и спасение Риммы. Короче выдала все от нападения стригоев в переулке до перелета в Германию.
Когда я закончила рассказ, Ираклий не нашел ни слова. Платонов потрясенно смотрел на меня. В его глазах отразился такой шок, что я сама вздрогнула, пережив заново вчерашний день.
— Не могу поверить. Марина оказалась такой сукой. Никогда бы не подумал, что у нее есть секреты.
— Макс до сих пор в себя не пришел. И я, откровенно говоря, мало продвинулась в принятии фактов.
Ираклий положил ладонь на мое плечо.
— Все образуется. Марина совершила ряд необдуманных поступков. Каждый ошибается. Должно пройти время, но все придет в норму.
— И сколько времени должно пройти?
— Я не знаю.
Отличный ответ. Но Ираклий ничем не поможет. Он прав. Время — лучшее лекарство.
— Перед отъездом из Бийска я беседовала с Инной.
От имени сестры Платонов напрягся. Мы с ним расстались не слишком благополучно, из-за нее.
— Как она?
— Была в порядке, — я хотела перейти к основному вопросу, но интуиция не позволила. — Ты ей не звонил?
— Нет.
— Что? Почему? Она — твоя сестра. И она пыталась покончить с собой. Тебя ее судьба совсем не волнует?
— Волнует, — огрызнулся дампир. Я умолка. Звучало грозно. — Именно из-за нее я и решил принять предложение немца.
Сначала доводы показались чепухой. Однако чем чаще я прокручивала в голове сказанное другом, тем быстрее до меня доходило. В итоге, сложив факты, я распахнула глаза от удивления.
— Ты пытаешься найти Вадима?
Ответом послужил такой же удивленный взгляд.
— А ты знаешь о нем?
— Я знаю про их роман с Инной. В общих чертах. Так, ты его разыскиваешь?
— Да. Хочу заколоть его до того, как он сведет в могилу мою семью.
— Ираклий, это безумие. Как найти стригоя, который не хочет, чтобы его нашли?
— Он вообще-то хочет, чтобы его нашли.
— Чего? — я растерянно захлопала глазками.
Ираклий пару долгих мгновений всматривался в мое лицо.
— Инна только про их роман рассказала?
— Ну, да.
— А какую причину для суицида она тебе озвучила?
— Смерть матери. Инна сказала, что Вадим убил ее мать. И это стало последней каплей.
Платонов прикрыл глаза и начал истерически смеяться. Я вжалась в бордюр. Мне он в таком состоянии совсем не нравился.
— Значит, она не посвятила тебя в истинные причины своего преследователя. Хотя, чему удивляюсь. Инна никому не доверяет. Только мне.
Интерес стал подогреваться. Получается и Инна имеет в своем шкафу скелетов. Черт! Ни одной подруге верить нельзя. Кошмар какой-то.
— А что она не рассказала?
Ираклий перестает смеяться. Его рот искажается. Я замечаю на лице признаки недоверия.
— Брось, ты прекрасно знаешь, я умею хранить секреты, — оскорбление по моему самолюбию.
— Если бы это был мой секрет, то посвятил бы. Инна мне этого не простит.
Пытаться уговорить бесполезно. Ираклий не поменяет решения. Придется подождать до поры до времени. И лично поговорить с Инной.
— Тогда посвяти меня в свои планы. Что ты пытаешься отыскать в Германии?
— Зацепки. И Вадима.
— Всерьез думаешь, что опасный стригой станет прятаться там, где его видели в последний раз?
— Я практически не сомневаюсь в этом, — Ираклий ответил уверенно. Я моментально заподозрила неладное. Черт! Ложь, что новый бренд? У всей нашей пятерки появились тайны. Раньше такого не было. Я не хочу еще и Ираклия потерять. Проблема в том, что и я не честна с ним. У каждого из нас свои благородные мотивы скрывать истину. Как же я от всего этого устала.
— Объяснись!
Молчит.
— Это уже твои секреты. Следовательно, я могу про них узнать.
Снова молчание.
— Твоя фраза. Не собираешься держать слово?
— У меня есть доказательства того, что Вадим сидит на одном месте.
Я сложила руки на груди. Ну, хоть что-то ответил.
— Какие?
— Существенные.
— Хватит ходить вокруг да около. Выкладывай! — моему терпению подошел конец. Я ведь тоже пытаюсь помочь Инне. Уверена на все 200%, Платонов в одиночку не справится.
— Письма, которые получала сестра, всегда помечались немецкой маркой. Адреса не указывали, но марка была всегда из одной страны.
Письма в коробке. На них и в самом деле были марки. Я не обратила тогда внимания. Но марка присутствовала на каждом письме. Теперь припоминаю.
— То есть Вадим специально заманивает Инну к себе? Для чего? Что ему от нее нужно?
Ираклий отвел взгляд.
— Так опять умалчиваешь. У меня уже такой чувство возникло, словно это не Инна виновна в своем преследовании, а ваша семья.
Платонов одарил меня озадаченным взором. Знаю его значение. Я ляпнула первое, что пришло в голову. И попала точно в цель. Как и обычно.
— Это как-то связано с вашей семьей?
Друг кивнул. Я быстро прокрутила далекий разговор с Инной. Мне еще тогда их семья показалась странной, но я не понимала почему.
— Это как-то связано с тем, что ваш дедушка был человеком? — интуицию вперед.
Глаза Ираклия округлились еще больше.
— Инна частично поведала историю нашей семьи. Но до корней проблемы не добралась. Верно?
— А что в этом такого? Подумаешь, союз человека и мороя. Не по правилам, но и не преступление.
— Я не имею права разглашать это табу. Но намекну. Родители деда людьми не были.
— Это как?
Елки-палки. Ничерта не понимаю. Бессмыслица какая-то.
— Вика! — из размышлений меня выводит голос Башкирова. Дампир влетает на балкон. — Наконец-то нашел. У нас чепе.
Миша выглядел взволнованным и напуганным.
— Что стряслось?
— Римма пропала.
Меня охватила паника. Секреты Ираклия поблекли на фоне возникшей проблемы. Страж всегда обязан находиться подле своего мороя. Я чту устав, кто ж знал, что мне попалась моройка без мозгов. Отлучилась ненадолго, а она сбежала. Черт! А меня вроде бы предупреждали, что моройка без мозгов. Ладно, оправдание не самое подходящее.
— Как пропала?
— Не знаю. Мы с Лукасом отлучились на пару минут в туалет. А, когда вернулись, Риммы уже не было. Грег сказал, она пошла подышать свежим воздухом. Мы везде искали. Ее и след простыл.
— Черт! — завопила я и бросилась вниз.
Моя жизнь не может быть спокойной. Только вчера получила новое назначение и уже оплашала по полной программе. На первом этаже я натолкнулась на Лукаса. Парень был бледнее обычного.
— Господи, Вик, я не знаю, где она. Римма же такая, напьется и начинает влипать в неприятности. Охранник сказал, что она покинула территорию дома. Вдруг с ней что-то стряслось?
— Во-первых, без паники. Во-вторых, я лично хочу побеседовать с этим чурбаном, который позволил пьяной девушке шататься по пустынным улицам.
Лукас вывел нас из дома. Ираклий и Миша следовали за нами. Охранник у ворот после того, как я пнула его в живот, указал направление. Через десять минут после пробежки по офигенно дорогому району Берлина мы оказались на перекрестке. Музыка давно перестала доноситься до нас, и горожане отсутствовали. Как в фильмах ужасов. Ночь, пропавшая девушка и ее друзья, которые разыскивают ее. Такие сюжеты хорошо не заканчиваются.
Путей было три. Налево уходило продолжение улицы. Прямо была дорога к лесу, а справа виднелись пустые участки.
— Придется разделиться, — я повернулась к ребятам. Черт! Морой что тут забыл. — Лукас!
— Она — моя девушка, сидеть сложа руки не стану. К тому же я — пользователь огня, и могу помочь.
Огонь — весьма эффективное оружие против стригоев. Я не стала возражать, времени не было. Но возникла другая дилемма. Миша или Ираклий. Кому я больше доверяю понятно, а вот кто сильнее. Башкиров постоянно делил со мной первое место среди новичков. Надеюсь, Ираклий поймет.
— Тогда так, Ираклий и Лукас проверьте улицу. Миша тебе пустыри, а я пошла к лесу.
— Вик, — начал Башкиров, но я его прервала.
— Всем удачи, через полчаса встречаемся на этом месте.
И я ушла, пока не начались споры. До лесу дорогу освещали фонари. Слышались голоса в домах, чириканье кузнечиков и прочих насекомых. В некоторых окнах горел свет. Я продвигалась довольно быстро, впереди не наблюдалось силуэта Риммы. Около леса я притормозила. Ночной лес — опасное место. Но Римма могла пойти туда. Почему бы и нет. Вполне безумный поступок. Я делаю глубокий вдох, достаю кол и делаю шаг в темноту.
Позади меня раздается женский вопль. Я срываюсь с места. Это кричала Римма. Я уверена. Мои ноги никогда не передвигались так быстро. Моя моройка в опасности, ее необходимо найти и защитить. Я думала только об этом. Уже спустя полминуты я оказалась на перекрестке, где натолкнулась на Ираклия.
— Где Лукас?
— Догоняет, — Ираклий указал на мороя, который был метрах в десяти от нас. — Кричали справа.
— Миша, — пролепетала я и снова побежала.
Черт! Почему я сразу не приняла во внимание факты. Римма бы не пошла в лес. Там развернуться негде. Зато стригои могли заманить ее на пустырь. Ну, зачем она покинула дом? После того, что случилось в переулке. Она же чуть не погибла и вновь влезает в пекло. Что за баба. Бесстрашная и безрассудная, как я. Только вот я профессионально дерусь, а Римма не способна дать достойный отпор врагу. Я же не переживу, если с ней случиться непоправимое. Моя грудная клетка больно сжимается. Я давно превысила норму скорости. Даже хорошо обученные вампиры имеют предел. А мне было плевать на свое состояние, на нехватку дыхания, на точки перед глазами, на слезящиеся от холода глаза. Я бежала спасать своего мороя и бывшего парня за одно. Лишь бы живыми остались. Через минуту я замечаю очертание четырех силуэтов на дороге. Освещение подвело, но и так понятно, кто где. Три фигуры кружились в смертельном танце. Римма сидела на земле, в стороне от них. Он истерически плакала. На секунду я подбежала к ней.
— Вы в порядке?
Моройка кивнула. Ее трясло.
— Вам нужно уходить.
Я оправилась на помощь Мише, потому что его дела обстояли неважно. Стригои, которые напали на Римму оказались высокими, мощными и древними. Башкиров до сих пор стоял на ногах и отбивался только потому, что имел высокий уровень мастерства. Я же не решилась завязывать рукопашный бой. Вытащила пистолет и выстрела в ближайшего ко мне монстра. В сердце не попала, но он взвыл. Я даровала Башкирову шанс и тот им воспользовался, всадил кол в сердце. И тут случилось то, чего я не ожидала. Пока Миша вгонял кол, а это длилось всего секунду, второй стригой сделал выпад и укусил его. Я услышала крик. Свой собственный. Глаза Миши расширились от ужаса. А стригой продолжал пить его кровь. Я начала стрелять в голову, так как остальные части тела не попали под прицел. Стригой оторвался от Миши, откинул его тело в сторону. По телу прошел холодок. Он же не умер. В следующую секунду я почувствовала глухой удар в ребро, пистолет и кол выпали из рук. Я почувствовала как что-то хрустнуло, но приняла стойку и начала оборонятся. Стригой был жутко сильным. И с моим опытом победить его казалось невозможным. Я не поняла даже как это произошло, но через пару минут безуспешных выпадов с моей стороны, враг пробил оборону и уложил меня на лапотки. Его клыки уже направились к моей шее. Выстрел, еще один, кто-то взвыл. А я мало, что понимала. При падении ударилась головой об асфальт, картинки стали расплывчатыми. Ощутила тошноту. Меня окликали, но я не понимала слов. Я проиграла, облажалась. Погубила Мишу. Не выложилась даже на половину. И последняя мысль посетившая мою голову перед забвением, прости Башкиров, я снова делаю больно близким.
Очнувшись, я обнаружила, что боль и тошнота прошли. Лежала я на чем-то мягком, а смотрела на высокий потолок. На рай не похоже, а на ад тем более. Я приподняла голову и осмотрелась. Это оказалась большая спальня в королевском стиле и двойной дверью. Посторонних в комнате не было, спросить не у кого. Недолго подумав, я встала. Мир не закружился, значит обошлось без сотрясения.
Открыв дверь, я уловила звуки музыки. Странно, вечеринка не закончилась. Я направилась по лестнице на первый этаж. Не могло мне нападение присниться. Слишком реалистично. Осмотрев себя обнаружила, что нет ни куртки, ни оружия. Черт! А вот это уже серьезно. Вечеринка не останавливалась. Люди танцевали и веселились. Я направилась в сторону диванчиков. И испытала огромное облегчение при виде знакомых лиц. Грег, порядком надравшийся, сидел в компании двух девушке и впаривал что-то Мише. Башкиров жив. Какое облегчение. Ираклий стоял рядом. Заметив меня, Платонов буквально огреб меня в объятия.
— Господи, ты очнулась, — друг начал гладить по волосам. Оказывается их кто-то распустил. — Я так волновался.
Итак, драка мне не приснилась, уже хорошо. То есть не очень. Не понимаю, как мы с Мишей выжили. И ладно я, но ведь Башкиров получил смертельно опасную травму. Но вот он сидит передо мной и смотрит … Как смотрит-то. Взволновано, любовно и заботливо. По телу разливается подозрительное тепло. Почему я так рада видеть его живым и здоровым? И почему не хочу, чтобы он прекращал любоваться мной? Это же не правильно. Я не должна ничего к нему чувствовать. Надо избавиться от наваждения. Сейчас не до воспоминаний.
— Что произошло? Где Римма и Лукас?
— С ними все хорошо. Они отдыхаю в одной из спален.
Опасность миновала, как же я переволновалась.
— Мне необходимо поговорить с Риммой.
Моройка заставила меня понервничать. И ей придется ответить за поступок, который едва не стоил нам жизней.
— Я тебя отведу, — Миша подошел ко мне.
Я не стала поднимать на него взгляда. Испугалась того, что могу увидеть. Это Башкиров. Мы ненавидим друг друга. С чего тогда такое дружелюбие с его стороны?
— Окей, — я повернулась к Платонову. — Мы скоро вернемся.
Мы направились туда, откуда пришла я, на третий этаж. Лишь сейчас я заметила двух стражей на входе. Понятно, почему сюда не пробрались гости. Они коротко кивнули, разрешая пройти. Когда мы достаточно отошли от них, начала разговор.
— Я за тебя испугалась. Стригоя сильно тяпнул за шею.
— Все обошлось. К счастью, Грег меня вылечил.
Я резко торможу.
— Грег что сделал?
— Он — пользователь духа. И умеет исцелять. Без него я бы умер. А ты бы провалялась суток пять без сознания, а то и больше.
Полученная информация плохо усваивалась в голове. Грег — пользователь духа. Такой же, как и Василиса и Оксана. Они — большая редкость. Но мне везет.
— Значит, нас занесли в дом, где Грег оказал помощь?
— Не совсем. Ираклий ему позвонил, охарактеризовал ситуацию, как критическую. Грег и еще два стража выбежали нам на встречу. Он, конечно, напился сильно, но помог.
Выходит нам просто повезло. Черт! Если бы не Грег, то Миша бы умер. И я никогда бы снова его не увидела, не услышала его шуточки и оскорбления. Да, что ж за мысли лезут. Он — враг, соперник. Я бросаю на него мимолетный взгляд и с трепетом обнаруживаю, что он тоже смотрит на меня, мило и заботливо.
— Хватит так смотреть на меня, — надо продемонстрировать возмущение.
— Как так?
— Словно волнуешь обо мне.
— Я и волнуюсь.
— Черт возьми! — я останавливаюсь. — Сколько будет продолжаться твоя игра? Мы не друзья, мы враги. Понимаешь? Весь твой спектакль с заботой уже достал. Тебе наплевать жива я или нет. Прекрати делать вид, что я тебе дорога.
Миша подходит ближе. Мое сердце начинает предательски набирать обороты.
— Забавно, это я хотел попросить тебя перестать подавать мне надежду на возвращение наших отношений.
В секунду поменялось все. Куда-то пропали колкие словечки, злые взгляды, плохие воспоминания. Мы застыли в нескольких сантиметрах друг от друга. Я утонула в его бирюзовых глазах, совсем как при первой встречи. А его губы … захотелось узнать поменяли ли они свой вкус за эти три года. Случайность, слабость. Называйте, как хотите. Но для меня неожиданно стал существовать только Башкиров. В какой-то момент я поняла, что он сам расслабился, стал приближаться ко мне. Расстояние между лицами сокращается, его губы практически коснулись моих. А я не могла пошевелиться. И не известно, во чтобы все переросло, если бы не открылась дверь. Воздушность момента была развеяна.
— Я не помешал? — Лукас с непониманием смотрел на нас. Для врагов мы ведем себя чересчур дружелюбно.
— Нет, — я отошла от Миши, теребя волосы. — Где госпожа Ивашкова?
— Она в ванной, — ответил морой, прожигая Мишу взглядом.
— Я с ней поговорю, если вы не против.
Лукас пропустил меня в спальню. Я вошла, прикрыв за собой дверь. Мое сердце все еще бешено стучало, дыхание сбивалось. Я не могла дать разумного оправдания своим действиям. Мы едва не поцеловались. И это при нашей ненависти друг к другу. Я ведь могла изменить Николаю. Черт! Ну, почему мое тело не хотело отвергнуть Башкирова. Куда делся весь здравый смысл? Как же я могла желать этого поцелуя? А ведь желала, до сих хочу ощутить вкус его губ. Я быстро замотала головой, отгоняя воспоминания. Мы были вместе, я любила его. Но эти чувства в прошлом. Я не собираюсь их возвращать, не после того, что пережила. Нет, больше такого не повториться. Во всем виноват стресс.
Комната была такой же роскошной, как и та, в которой я очнулась. Я подошла к двери, ведущей в ванную, и постучала.
— Госпожа Ивашкова, это Виктория. Можно я войду?
Ответа не последовало, я постучалась снова.
— Госпожа Ивашковы. Вы меня слышите?
Мной овладело беспокойство. Досчитав до десяти, я повернула ручку двери и заглянула внутрь. От увиденного пришла в шок.
Римма сидела на полу в одном нижнем белье. На ее запястье были видны многочисленные мелкие порезы, а около губы осталась рвота. Моройка уставилась в одну точку, выглядела невменяемой.
— Господи, — я оторвала кусок бумаги, подбежала и села рядом, вытерла рвоту, выбросила бумажку, осмотрела раны. Неглубокие. Неопасные для жизни. — Госпожа Ивашкова, вы слышите меня?
Возле второй руки Риммы валялся пакетик с белым порошком. Я и без экспертиз могла понять, что это такое.
— Я его видела, — прошептала моройка дрожащим голосом.
Я сдвинула брови.
— Кого?
— Брата. Он стоял около ворот и звал меня. Я пошла за ним, окликала, он молча дошел до пустыря и исчез. Появились стригои.
Вот теперь я верю в сумасшествие моройки. Римма напоминала психа. Выпученные глаза, бесцельный взгляд, непонятный лепет, встреча с призраками. Я не имела ни малейшего понятия, как реагировать.
— Стригои не хотели меня убивать. Они расспрашивали о татуировке, о том, как снять запрет. А я же не могу ничего рассказать. Они применили принуждение. Они были старыми и опытными, я не могла сопротивляться. Но их попытки разузнать правду только сильнее разжигали табу. Моя голова готова была взорваться. Они требовали, а я молчала. И, если бы не вы с Мишей, я бы умерла от боли. Потому что заклинание действует по приказу и в случае опасности может уничтожить помеченного.
Доверять ли словам наркоманки под дозой? Хороший вопрос. Римма вряд ли вспомнит о сегодняшнем вечере. А у меня появилась возможность напасть на след. Нельзя упускать такой шанс.
— Какое тату? Вы о чем?
— Табу у меня под ухом, за мочкой.
Я аккуратно убрала прядь рыжих волос. Не выдумала. На левой стороне за ухом, красовалась маленькая татуировка, которую я сначала и не заметила. Не черная, а золотистая. Как у алхимиков, чтобы те выполняли приказы нашей расы. В виде креста в пятиконечной звезде. И инициалы «Т.И».
— Что это?
— Это то, из-за чего я не могу разболтать тайну матери.
Я почувствовала прилив адреналина. ТИ — Татьяна Ивашкова. Получается бывшая королева применила на дочери опасное заклинание на подчинение. Какую же страшную тайну скрывала Татьяна, что позволила сотворить с дочерью такое? Римма превратилась в ходячую мишень для стригоев. Сомневаюсь, что в таком состоянии она станет врать. Если стригои приходили за информацией, то придут снова. Я нашла подтверждение теории Василисы. Римма — единственная знает о планах врага. К несчастью, никто не поможет ей снять запрет. Потому что никто о нем не знает, кроме меня.
У меня появились продвижения в миссии. Но подсказка обнародовала кучу новых препятствий. Разрешить загадку быстро не получиться. А еще, рассказав про табу, Римма вырубилась.

Целый месяц пролетел, как одно мгновение. Как и говорил Ираклий, Римма предстала предо мной в отрицательном свете. Каждый вечер мы пропадали на вечеринка, моройка никогда не была трезвой. Более того она всегда напивалась до полной отключи памяти, и нам с Лукасом приходилось дотаскивать ее до дома. Я больше не видела, чтобы Римма резала себя и употребляла наркотики. Но уверена, она просто не хотела, чтобы я видела. И призраки ее не навещали. Я же не отходила от нее ни на шаг. И одного горького опыта достаточно.
Вторая проблема — Миша. После случая у Грега мы перестали разговаривать, обменивались парой фраз и то, крайне редко. Я не имела ни малейшего желания лишний раз вспоминать о случившемся, не получалось отыскать причины своего опрометчивого поступка. Мне было так стыдно за свою мимолетную слабость, но Николай помогал мне отвлечься. Он звонил каждые два-три дня и мы подолгу болтали, обмениваясь новостями. Разговаривая с ним, я убеждалась, что люблю только его. Мне не нужен никто другой. Миша блек на фоне настоящих чувств. Игра не сравниться с тем, что испытываем мы с Николаем. Башкиров решил поразвлечься, а Николаю я действительно нужна. Его голос стирал переживания из моей головы. Такой родной и любимый. Я по нему скучала. Правда эйфория от разговора с Колей никогда не длилась долго. Стоило мне наткнуться на Мишу, старые чувства и нелепые сомнения давали знать о своем существовании в моем сердце. И в моменты этих порывов я мечтала утопиться в ближайшем пруду.
Теплые настрой в нашей четверке ослаб не только со стороны дампиров. Между мороями произошла ссора. Насколько мне известно, причиной скандала стала измена. Римма якобы переспала с каким-то парнем, но сама она ничего такого не помнит. Еще бы, с ее страстью к спиртным напиткам. Я ничего такого не видела. Однако Лукас упорно твердил, что уверен в источниках информации. Он разозлился, и теперь они стали вести себя менее дружелюбно по отношению к друг другу.
Поиски наложенного на Римму заклинания зашли в тупик. У меня было не так много свободного времени, а в интернете такого нет. Николай предположил поискать в библиотеке Двора. К несчастью, туда пускали только членов королевской семьи и библиотекаря. Я бы может и заставила Василису предоставить мне доступ к книгам. Только вот Римма не приблизиться ко Двору на пушечный выстрел.
Одни словом, сентябрь оставил о себе не самые хороший воспоминания. Я так и не продвинулась в выполнении задания.
Сегодня я проснулась в холодном поту. Мне приснился брат, он истекал кровью и звал на помощь. Я испугалась за него и заплакала. Банально реветь из-за плохого сна. Просто мы с Димой очень давно не общались. Ему миссия не позволяет отвлекаться. И тут этот неприятный сон. Я дала волю накопившемуся за месяц одиночеству.
Стук в дверь, а у меня не было сил ответить. Кошмар высосал все возможности двигаться. Стучали три раза, но я молчала. Тогда ручка поворачивается. Миша заходит. Увидев меня, дампир замирает.
— Вик, что случилось?
— Плохой сон, — говорю я сквозь всхлипы.
В данный момент моральная поддержка была мне необходима. Нужен был кто-то, кто успокоит меня. Хочется, почувствовать крепкие объятия дорого человека. Но Башкиров не входит в число тех, кому я разрешаю себя трогать. Зачем он вообще пришел? Месяц со мной не разговаривал, а заходит в комнату, подходит к моей кровати, садиться рядом, берет мои ладони в свои и с заботой смотрит в глаза.
Ну, нет. Второй раз я на это не попадусь. Вырываюсь, отсаживаюсь подальше и подбираю под себя колени.
— Не прикасайся ко мне, — приказываю я.
Черт! Кошмар казался таким реальным. Кровь, крики, запах. Я никак не могу взять себя в руки. Тело дрожит, слезы не останавливаются. Уверена, со стороны я похожа на маленького напуганного ребенка.
Миша игнорирует мою просьбу. Он снова приближается ко мне. Я пытаюсь отодвинуться, но спина упирается в стенку. Я оказываюсь в ловушке и понимаю, что сейчас Башкиров может запросто воспользоваться моим подавленным состоянием. Рука парня приближается к моему лицу и стирает слезу.
— Не стоит так переживать из-за сна. Сейчас ты уже проснулась. Сделай глубокий вдох и успокойся.
Я решила его послушаться. Начинаю дыхательные упражнения. Миша гладит меня по плечам. Не домогается, а пытается помочь. Через некоторое время мне удается подавить истерику, всхлипы и дрожь стихают. Я смотрю в его бирюзовые глаза.
— Спасибо, за поддержку, — я не горела желанием благодарить Башкирова. Воспитание сделало свое.
— Не за что, — его губы тронула улыбка. — А теперь расскажи про сон.
Я отворачиваюсь. Вспомнить и пережить снова, так неприятно. Еще и Мише рассказывать, я его в свою жизнь и в свои проблемы посвящать не хочу. Жаль, выбор невелик. Выговориться полезно.
— Мне приснился брат. Он находился в заброшенном доме, в какой-то камере, на полу. Четко помню решетки и глаза трех стригоев. Дима был ранен, его пытали. Там было много крови, его крови. А потом брат попросил помочь ему. И я проснулась.
Башкиров сочувственно сморщил лоб, его пальцы переплелись с моими.
— Это всего лишь сон.
— Знаю, просто все выглядело так реально, словно происходило наяву, — голос задрожал, слезы вновь подступила к глазам.
Миша притянул меня к себе, я положила голову ему на плечо. Пусть он козел, но поддержка мне была просто необходима. Я даже рада, что он зашел.
— Тише. Ничего с твоим братом не случилось. Ты беспокоишься за него. Вот и причина кошмаров.
Как хочется поверить в игру воображения, но сердце продолжает бешено колотиться о грудную клетку, и страх никуда не пропадает.
— Позвони ему.
Я аккуратно отстраняюсь от Миши.
— Что так смотришь? — он выглядел недовольно. — Позвони ему, развей сомнения.
Гениальная идея. И почему мне сразу не пришло это в голову. Я беру в руки сотовый и дрожащими руками набираю номер Димы. Правильно, сейчас услышу его голос и успокоюсь. Я подношу трубку к уху и жду. Спустя несколько секунд тишины женский голос оповещает о невозможности дозвониться до объекта. Мои глаза в ужасе расширяются, рот округляется, а вторая рука цепкой хваткой сжимает руку Башкирова. Тело цепенеет, я перестаю осознавать реальность. Неужели Дима в опасности? Как же так, с ним была целая группа. Черт! Нет, сон не может быть правдой. Я же не ясновидящая, как бабушка. Но плохое предчувствие застряло в теле. Спокойно, Вика, все в порядке. Со связью неполадки вот и оправдание. И Дима на важной миссии. Он отключил телефон, чтобы не мешали.
— Что такое? — Миша озадачено поворачивает мое лицо на себя.
— Телефон отключен, — я говорила тихо, боясь произнести эти слова.
— Это еще ничего не значит, — попытка успокоить меня не слишком помогает, но я делаю вид, что соглашаюсь.
— Верно. Ничего. Подумаешь, может брата и в самом деле похитили стригои.
— Нет. Не думай так ни в коем случае. С ним все хорошо. Я уверен. Беликов не из тех, кто сдается без боя. С телефоном могло случиться, что угодно. Твой сон — простое совпадение. Не накручивай себя. Случайности иногда происходят. Ну, перестань. Успокойся.
Башкиров так верит в брата. И я верю. Наверняка, совпадение. А я беспокоюсь по чем зря. Нервные клетки не восстанавливаются. Я понимаю, что состояние нормализируется.
— Пришла в себя?
Я замечаю, что уже не трясусь и не плачу.
— Более менее. Но мне все равно страшно.
— Это естественно. Ты любишь брата, волнуешься за него. Но он включит телефон, перезвонит. Надо просто подождать немного.
Я киваю. Надо подождать. Самое нудное занятие. Сидеть, считать секунды, смотреть на дисплей телефона. Буду сходить с ума от ожидания. Просто сон, ничего больше.
Сознание возвращается к здравой оценке ситуации. И, знаете, я начинаю злиться. Башкиров сидит на моей кровати, держит меня за руки, и мы очень близко. Меня от этой ситуации начинает одолевать лютый гнев.
— Вот и упокоилась, — очередная милая улыбка.
Он издевается. События на дне рождении Грега еще стоят перед глазами. Прощать и дружить не намерена, пусть не надеется.
— Миш, — я резко делаю убийственно-злую физиономию, — руки убрал. Из комнаты вышел.
Улыбка сползает с его лица. Башкиров сглатывает слюну. Перемена моего настроения заставляет весь теплый настрой испариться. Шокировать и угрожать я хорошо умею.
— Живо.
Не долго думая Миша отпускает мои пальцы и вскакивает с постели. Он начинает двигаться к выходу. Я продолжаю изображать злюку. Больше он не посмеет флиртовать со мной. Башкиров уже открыл дверь, когда хлопнул себя по лбу.
— Забыл, — он оборачивается. — Я пришел, потому что Римма попросила. Им с Лукасом срочно надо к Грегу. Прилетел его младший брат, Лукас с ним встретиться хочет.
Получив информацию, я смягчаюсь. Выходит Миша пришел оповестить о планах на сегодня. А я решила, соизволил попросить прощения. Наивная. От него извинений не дождешься.
— У Грега есть брат?
— Да. Мартин. Он бывший одноклассник Лукаса. Они давно не виделись.
— Ясно, через сколько должна быть готова?
— Через десять.
Маловато, но работа есть работа.
Я встала и направилась в ванную. Отлично, у Риммы очередной повод напиться. Сегодня советы точно не помогут. Теплый душ смыл остатки ночного кошмара. Когда я вернулась в комнату, Миша уже ушел. Я переоделась в джинсы и блузку, собрала волосы в хвост и вышла в гостиную. Меня уже ждали.
— Задерживаешься, — подметил Лукас, не злобно, с насмешкой.
— Извините.
В доме Грега мы оказались спустя полчаса. Нас встретил дворецкий, который попросил подождать в гостиной. Морои сели на диван, а мы с Мишей встали по бокам. Пусть последний месяц мы не разговаривали, это не помещало нам сработаться. После нападения на Римму мы не оставляли мороев одних. Один из нас всегда был на посту. Кроме того отец Грега прислал в город группу стражей для поддержания порядка. Насколько мне известно, больше нападений стригоев не было.
Около десяти минут мы провели в тишине. Только Римма и Лукас обменялись парой колких замечаний. Черт! Угнетает.
Наконец пришли два стража и морой. Мартин был похож на брата. Только форма носа более правильная и ростом он понижу будет.
— Кого я вижу! — при виде Лукаса Мартин восторженно повысил голос.
Лукас хмыкнул, поднялся, они крепко обнялись.
— Здорово, Луки! — Мартин похлопал по спине Лукаса.
— Привет, Марти.
Морои выглядели счастливыми, должно быть они очень хорошие друзья. Сразу преобразились при встречи.
— Как твои будни? — хозяин дома убрал руки в карманы.
— Неплохо. А твои?
— Супер. У меня новая машина, новая девушка, новый особняк в Пинсельвании и собственный ресторан во Франции.
А он любить выделываться.
— Ого, — восхитился Лукас. — А ты без дела не сидел.
Мартин засмеялся.
— А как же. Сам знаешь. Я люблю делать деньги. А кто твои спутники?
Мартин оглядел нас. Особенно Римму.
— Мартин, знакомься. Римма Ивашкова — моя девушка.
— Девушка? — переспросил морой с явным недопониманием. — А Кейли?
От женского имени, незнакомого мне, Лукас вздрогнул. В его глазах отразилась такая пронзительная боль, что я испугалась. Остальные выглядели подавленными. Я снова не в курсе.
— Ее обратили.
Мартин побледнел. Он был поражен новостью.
— Что? Нашу Кейли?
Лукас кивнул.
— Да. Прошлой оенью.
И тут я поняла. Речь идет о девушке Лукаса. Римма упоминала о ней. Вроде бы ее обратили в стригоя. Должно быть Лукасу очень неприятно вспоминать. Он любит ее до сих пор. Кейли, а не Римму.
Мартин, судя по его реакции, был знаком с Кейли. Но ему не сообщили о ее судьбе.
Хозяин дома сел на диван.
— Сочувствую. Я знаю, как дорога она тебе была.
— Спасибо, — Лукас тоже сел. — Это Михаил Башкиров — мой страж.
Миша поклонился.
— А это Виктория Беликова. Страж Риммы.
— Да, ладно?! — воскликнул Мартин. — Ты та самая Беликова?
Я не слишком обрадовалась тому, что ему знакомо мое имя. Он один из тех, кому известно о моих «подвигах» при Дворе, не иначе.
— Смотря, что понимать под местоимением «та».
— Ты устроила разборку на приеме в честь королевы. Слышал, ты агрессивная самка.
Миша фыркнул. Я же плотно сжала губы. Замечательно. Про скандал не забыли. И теперь меня считают сумасшедшей. Просто класс.
— Не подумай, что я верю слухам, — стал оправдываться Мартин. — Я всегда сужу по личности, а не по мнению окружающих. Но ты весьма известная персона в вампирском мире. Многие считаю, что ты превзошла своего брата. И я отношусь к числу этих твоих поклонников.
Разделение мнений. У меня есть обожатели. Неплохо. Я не рассчитывала, что есть кто-то, кто восхищается мной. Брат Грега мне понравился. Лучше, чем сам Грег. Интересно, где он. Я хочу поговорить с Ираклием. Узнать, есть ли успехи в поисках Вадима. Ему в ближайшее время должны были позвонить и озвучит адрес пребывания стригоя.
— Я польщена.
— Это надо отметить, — Мартин потер руки.
— Я согласна, — Римма заметно повеселела.
Черт! Алкоголичка. Я и Лукас бросаем на нее предостерегающие взгляды, но она только пожимает плечами. Я связалась с дьяволицей. Ираклий очень точно охарактеризовал ее суть. И нам с ее парнем от этого не легче. Я так и не поняла, верить ли в историю о призраке. В конце концов под градусом может привидится все, что угодно. Но у моройки такое лицо было, словно она узнала дату своей смерти. А тату служит неплохим поводом поверить. Я так и не узнала ничего о заклинание и рисунке. Николай обещал попытаться найти что-нибудь. Но от него уже несколько дней не слышно вестей.
— Пусть нам принесут шампанского, — Мартин обратился к одному из стражей. — И чего-нибудь сладенького.
Дампир удалился. Дом охраняют не только стражи, но и простые телохранители. Не знаю, чем именно занимается отец братьев, но с деньгами у них проблем нет. Кстати, они не из королевской семьи.
— Итак, Виктория, как вам удалось прославиться за столь короткий срок?
— Я обладаю природным обаянием и наследственной тягой к бунтарству. Поэтому меня и считаю психом. Я привыкла решать проблемы силой.
Миша нова фыркнул. В этот раз я одарила его устрашающим взглядом. Его ехидство пропало.
— Вижу, вы не преувеличивали, — Мартин заметил, как Башкиров испугался. — Должно быть стригои держатся от вас на расстоянии.
— Практически.
Мне дали шанс похвастаться. И я его не упущу.
— Она скромничает, — отмахнулась Римма. — Если бы не Вика, я бы сейчас с вами здесь не сидела.
— А не расскажите об этой истории поподробнее. Я лишь поверхностно ознакомлен с нападением на вас, — Мартин перевел внимание на Римму.
— Конечно.
И моройка углубилась в воспоминания о дне нашей первой встречи. Мартин слушал ее, вздыхая и охая. Ломает тут комедия, перебарщивает несколько.
Принесли шампанское. Дворецкий разлил его по бокалам.
— За нашу встречу, — тост Мартина восприняли с согласием.
Потом морои стали вспоминать былые деньки, учебу, вечеринки, родителей. Миша же приблизился ко мне.
— Брат не перезвонил?
— Нет, — на моем телефоне стояла вибрация. Я ее не ощутила.
Миша посмотрел с пониманием.
— Он позвонит. Вот увидишь.
— Конечно. Я уже настроилась на хороший лад.
Не то, чтобы я соврала. Мое настроение приподнялось. Паника полностью пропала. Думаю, к вечеру неприятный осадок пройдет.
— Так и надо.
Мы стояли, переглядываясь. Но так больше и не заговорили. Вскоре Миша вернулся на свое место. То холод, то тепло. Перепады в нашем общении порядком раздражают.
Через час в зал вошел Грег в сопровождении одного стража. К этому времени Римма и Мартин уже напились в стельку. Ираклий отсутствовал. И этот факт заставил меня напрячься. Не похоже на него, оставлять мороя.
— Всем доброго вечера, — поздоровался Грег. — Уже пьяные. Молодцы! Бьете собственные рекорды.
— Брат, не начинай. Столько не виделись, — проговорил Мартин, заплетаясь.
— Я молчу.
Грег разместился рядом с Риммой.
— Грег, прости, — отвлекла его я. Морой сам разрешил мне называть его по имени. — А где Ираклий?
— Он ушел. Ему позвонили. Он разозлился и отпросился. Не завидую я тому, на кого он пошел охотиться.
Грег засмеялся, а меня охватила паника. Только не это. Ему сообщили о местонахождении Вадима. Черт! Платонов же на верную смерть отправился. Совсем рехнулся.
— Когда это было?
— Минут десять назад.
Так, еще есть возможность его вразумить. Я достаю телефон и начинаю в панике искать номер Ираклия. Только бы взял. Ему нужна помощь. Я не вынесу потери близкого друга.
— Черт! — выругиваюсь я, когда от сбрасывает. Повторяю набор, вне зоны доступа. — Черт!
Я прикрываю лицо ладонью. Опоздала, он точно идет на встречу со стригоями. Один. А я не могу помочь. Чужая страна, чужой город. Его убьют прежде, чем я найду его местоположение. Как же отвратительно ощущать себя беспомощной.
— Вик, что случилось? — Миша оказывается подле меня.
Мой стресс привлек внимание остальных. А это же выход. У Грега полно связей. Он запросто отыщет Ираклия. И сможет предоставить помощь.
— Дело в Ираклии. Он отправился убивать опасного стригоя в одиночку. Прямо в логово врага. Там же наверняка полно стригоев. Его убьют. Понимаешь?
— Почему он никому не сказал? — Грег вскочил с места, бокал выпал из его рук. Вот это настрой.
— Потому что у него с главарем свои счеты, — объясняю я, стараясь говорить спокойно. — И он не хотел вмешивать других.
— Идиот. Нельзя так рисковать собой, — меня порадовало, что Грег быстро понял суть проблемы. У нас каждая секунда на счету. — Куда он поехал?
— Я не знаю.
— Маркус, звони Эрику, пусть отыщет Ираклия, где хочет. Через полчаса мне нужно знать его местоположение. Аарон, собери команду, сколько сможешь, нам понадобиться помощь. А тебе, Трост, доверяю автомобили.
Стражи побежали выполнять свои поручения.
— Не волнуйся, Виктория, мы не дадим ему погибнуть.
Я только кивнула. Остается полностью положиться на Грега. Я пока ничем не могу помочь. Черт! Ненавижу ждать. Это сводит с ума.
— А ты не посвятишь нас, почему Ираклий вообще отправился к стригоям?
Грег спрашивал требовательно. Я испугалась, что он применит убеждение. Однако он этого не сделал.
— Главарь преследует сестру Ираклия. У девушки жизни спокойной нет. Вот Платонов и решил избавить сестру от проблем.
— Зачем стригой преследует Инну? — я не удивилась, что Башкиров влез со своими вопросами. Он знал Инну лично.
— Он ее бывший парень и мечтает, чтобы она к нему присоединилась.
Нельзя рассказать правду. Слишком много свидетелей. Главное, убедить в опасности ситуации. Ираклий безрассуден. Да, я бы тоже захотела отомстить за близких. И, вполне вероятно, поступила бы так же опрометчиво. Вадим, судя по рассказам Инны, не просто стригой, он помешанный стригой. Такие идут четко к своей цели. И, если он ищет Инну, то Ираклия не убьют, а сделают приманкой. Платонов может оказаться не спасителем, а угрозой. Я знаю, Инна трусиха, но она не позволит брату страдать за нее. Она уже потеряла мать. Случись что с Ираклием, суицида может оказаться недостаточно. История с Вадимом имеет столько пробелов. В ней нет четкости. У меня множество вопросов. И я планирую получить ответы.
— Стригои не умеют любить, — Мартину, как мне показалось, пофиг на происходящее. — Это всем известно.
— Не согласен, — Лукас вмешался в разговор. — Я имел случай видеть, как стригой умолял врача помочь его сестре.
— Любят, не любят. Это не важно, — Грег выглядел серьезно настроенным. — Ираклий в беде. Он стал для меня хорошим другом. И я не собираюсь бросать его.
Слова Лукаса врезались в мое сознание. Инна говорила, что после обращения любовь превращается в игру на выживание. Означает ли это, что стригои могут переживать, вряд ли. Скорее всего они делают вид, что чувствуют. Так удобнее заманивать в ловушку.
— Грег, — в комнату вернулись стражи. — Мы его нашли.
Я чувствую адреналин в крови. Не все потеряно. А эти ребята быстро сработали.
— Отлично, — восхитился Грег. — Команда готова?
— Подъедет на место.
— Тогда в дорогу.
Я была готова надрать задницы этим монстрам и отыграться за проигрыш. И Башкиров тоже.
— Так, — Грег поворачивается к брату. — Ты и Римма остаетесь в доме под присмотром Траста. Лукас, ты пользователь огня. Поможешь?
— Да, — без раздумий ответил тот.
— Тогда поехали.
Мы стали выходить из дома. Надеюсь, Ираклий не натворит глупостей до нашего появления.

В дороге мы провели сорок минут. Все это время я сидела, как на иголках. Меня пугало, что Ираклий отправился в одиночку разбираться с бывшим парнем сестры, он может погибнуть. А еще меня гложило любопытство. Ведь я могу повстречать Вадима. Того самого стригоя, о котором столько слышала. Мне было весьма интересно поглядеть на него. Взглянуть в эти пугающие красные глаза и поинтересоваться, зачем ему понадобилась Инна.
Выехав за пределы Берлина, мы проехали еще три километра на восток, потом свернули в поле. Через минут десять показались небольшие домики, спрятанные в гуще деревьев. Поселение было небольшим и хорошо спрятанным. То, что нужно для ночных обитателей. Проехав вглубь деревни, машина остановилась.
— Приехали, — сообщил страж Грега, он выполнял роль водителя. — Выходите, но осторожно.
Кроме меня в джипе находились Лукас и Грег. Из своего дома морой забрал большую часть охраны. Я пыталась его отговорить. Нет, Ираклия спасать не передумала. Просто я беспокоилась за Римму. После двух попыток похищения оставлять ее без должной охраны очень рискованно.
Задача усложнялась еще и неподходящим временем суток. Едва перевалило за два часа ночи. Стригои, как и морои, активны именно в позднее время. Так что мы упростили им задачу, появившись прямо сейчас. Освещения в этом районе не было. Темень хоть глаз выколи. Для дампиров с хорошо развитыми вампирскими рефлексами не проблема. Я видела, как днем. Высокие деревья с мощными стволами, деревянный забор, изрядно изживший себя, каменная дорожка, ведущая к дому. На первый взгляд сомнительно, что участок используется. По соседству лес, ближайшие дома давно проехали.
— Они выбрали отличное место, чтобы укрыться. Далеко от дороги, в глуши. Незнающий сюда не сунется. А значит, пропавших искать не станут, — Башкиров вылез из внедорожника.
У нас три машины, четырнадцать человек. Должны подъехать еще. Не армия, но и за это Грега поблагодарить стоит. Без его помощи я и зацепки найти не успела бы.
— Согласен, — Грег положил руку на мое плечо, осмотрел территорию. — Пахнет работой стригоя, причем далеко не новообращенного.
Задержав дыхание, я облизываю пересохшие губы и достаю кол. Адреналин рвется наружу. Самое время стригоям бежать. У меня по отношению к ним совсем не добрый настрой.
— Когда прибудет подмога?
Аарон, кажется стража Мартина так зовут, посмотрел на часы, дорогие, к слову.
— Через пятнадцать минут.
Я кивнула. Ираклия не видно, в доме тихо. Времени в обрез. Стоит осмотреть периметр.
— Какой план действий? — спросил Миша.
Как ни банально, все посмотрели на меня. Определив цель, зная больше, я спокойно приняла руководство на себя.
— Я и Михаил осмотримся. Нам виден только фасад, стоит обойти здание и проверить на наличие признаков чужого присутствия.
Башкиров достал оружие. В боевой готовности. Когда он уверен и нацелен убивать и спасать, внешне становится мужественнее и взрослее.
— Я с вами, — Аарон делает шаг вперед. Странно, с его стороны отваги не ощущается.
— Нет. Слишком рискованно. Большое количество народу создает большее количество посторонних звуков. У стригоев уши — локаторы. Малейшая оплошность, нас заметят. — Идем только я и Михаил. Остальные ждут подмогу.
— Но … — начался противиться Аарон.
— Приказы не обсуждаются, — я повела себя, как прирожденный лидер. Палец в грудь, требовательный взгляд и суровый тон. Команда подпрыгнула, в глазах Аарона промелькнул страх. Будет меньше отвлекать меня от спасения лучшего друга. — Время для обследования и разведки двадцать минут. Раньше никаких действий не предпринимать.
Отдавать приказы весело. Сразу повышается самооценка.
— А, если вы не вернетесь?
Я одариваю Лукаса утомленным взором.
— Не будь так наивен. Я — Виктория Беликова. Чтобы избавиться от меня, группки стригоев маловато будет.
Губы парней трогает улыбка. Я оказалась единственной девушкой в нашей компании.
— Верю на слово, — и все равно без объятий не обошлось.
Очередная миссия, к чему сопли. Водители догадались припарковаться в стороне от окон. Мы с Мишей пошли между деревьями, с левой стороны от входа. Дом в отличии от забора нельзя назвать ветхим. Двухэтажный, из белых кирпичей, с круглой крышей, стальной входной дверью и солнцезащитными стеклами в оконных рамах. Рай для монстра.
Передвигались молча и осторожно. Левая сторона дома была лишена окон. В надежде найти признаки жизни я прошла еще немного, чтобы осмотреть задний план. К несчастью, в комнатах ни намека на свет. Я останавливаюсь, опираюсь на зубец забора, опускаю кол. Как же так, Ираклию не могли дать не верную информацию.
Вдруг Миша легонько касается моего плеча и указывает на ближайшее окно. Присмотревшись, обнаруживаю, что оно простое и что оно разбито. Вряд ли стригои стали портить имущество, а вот незваные гости запросто. Мы с Башкировым переглядываемся. Одни и те же эмоции: надежда, ажиотаж и волнение.
Перелезть через забор не проблема, в Бийске я часто убегала из дома по ночам. Город, милый дом. Как там у всех дела? Стоп, не время вспоминать о России.
Стекло разбито ровно настолько, чтобы поднять раму. Идеальный взлом. Я пролезаю в окно первой. Комната похожа на кабинет. Письменный стол, книжный шкаф, мольберт. Отдает наследием старины. Я прислушиваюсь, полнейшая тишина. Если бы стригои присутствовали, то наше проникновение давно бы раскрыли.
— Есть фонарик? — я подхожу к книжному шкафу. Конечно, возобновлять хобби по прочтению книг не время. Просто, любопытно узнать вкусы стригоев.
Миша достает сотовый. Вот в моем не встроенного фонарика. Свет слабый, но это и к лучшему. Я начинаю читать названия: «Три мушкетера», «Дети капитана Блада», «Ромео и Джульетта», «Гордость и предубеждения». Сплошная классика, и, как на зло, мои любимые романы. Я просматриваю остальные полки, столько всего, глаза разбегаются.
Скрип двери. Мы с Мишей встаем в боевую стойку, готовые отразить удар. Темная мужская фигура с колом. Не похоже на стригоев.
— И что вы тут делаете?
С моих губ срывается облегченный вздох. Знакомый голос.
— Тебя спасаем, — я опускаю оружие. С Ираклием все в порядке. Худшее обошло его стороной.
— От кого? — друг входит в комнату. Вид у него уставший и огорченный.
— От того, кого ты тут не нашел.
Если бы Вадим был здесь, то не было бы тишины, а Ираклий переживал бы ярость.
— Его здесь нет. Никого нет. Я обошел все комнаты. Но ничего стоящего. Зря время потратил.
Ираклий растрепал прическу — жест, означающий, что его все достало. Я ухмыльнулась. Представляю реакцию Платонова на целую группу спасения. Надеюсь, Грег не слишком разозлить на ложную панику.
— Это и к лучшему, — Миша подходит к Ираклию. — Зачем отправляться на рожон. Геройства до добра не доводят. Надо было помощь попросить. Тебе повезло, что здесь никого нет. Иначе бы мы приехали за трупом.
— Он прав, — докатилась, соглашаюсь с Башкировым. — Не известно, как бы все сложилось, не сообщи я Грегу об опасности, нависшей над тобой.
— Ты ему рассказала? — Ираклий сейчас зря недоволен моими действиями. Я для него старалась, пусть попробует вякнуть, не ручаюсь за себя.
— Хватит. Я всего лишь из кожи вон лезла, чтобы помочь. Я волновалась, между прочем.
Ираклий смягчается, осознает свою самонадеянность и глупость.
— Прости, я благодарен. Правда.
Я возвращаюсь к изучению переплетов. Нравоучений сегодня давать не буду. И без того перенервничала. Жив. Остальное мелочи.
— Значит, на улице нас ожидает целая группа спасения? — в голосе Платонова появляются иронические нотки. Быстро отошел от неудачи.
— Да, — Миша фыркнул. — И, если мы через десять минут не вернемся, начнется операция по отлавливанию стригоев и спасению самого безрассудного стража.
— Ладно-ладно. Уже понял, что лопухнулся. Самому претит.
— Ираклий.
Мой голос напрягся. Пока парни разговаривали, я обнаружил среди мировых бестселлеров небольшой томик под названием «Табу». Естественно, название привлекло все мое внимание. Найти информацию в подобном месте я не рассчитывала. К тому же сразу возникли подозрения. Обложка оказалась синей. Не было ни автора, ни года выпуска, одно название. Я открыла ее. То, что я обнаружила, заставило меня ошеломленно расширить глаза.
— Что такое?
— Похоже, что твой осведомитель оказался прав.
Меж первых страниц лежит кусок фотографии. На нем изображен морой лет шестнадцати, хорошо сложенный. У него проколота бровь, на голове рожки, одет в костюм черта, каштановые волосы в беспорядке. Меня поразила голубизна его глаз. Я где-то видела такой же оттенок. И в чертах его лица было что-то знакомое. Его правая рука отсутствует, по ней шел разрыв бумаги. А над головой четыре буквы «ROST». Если прибавить «F», получаем название модного клуба в центре Берлина.
— Половина фото? — Платонов игриво повел бровью.
— Когда я была у вас, то случайно натолкнулась на коробку с секретом под кроватью твоей сестры. Я любопытная, поэтому решила ее открыть. Точнее интуиция заставила. Короче, в коробке были письма, а на дне вторая половинка этой фотографии. На ней запечатлена Инна в костюме ангела. Она держит за руку какого-то парня, а над ее головой вывеска клуба с буквой «F» в начале.
С каждым новым аргументом лицо Ираклия мрачнеет сильнее. Мой вердикт будет означать угрозу. Я бы не хотела оказываться виновницей битвы, но от фактов не уйдешь.
— На этой фотографии изображен Вадим.
Осознание проблемы пришло к нам одновременно. Раз здесь есть фото Вадима, то данный дом принадлежит ему. Мы в логове врага. Преждевременное заявление об отсутствии стригоев явно ошибочное. Взгляд Ираклия наполнился тревогой. Так и распирало спросить с издевкой о том, что это теперь испугался. Полез в одиночку, проигнорировав здравый смысл, а теперь испугался.
— Надо уходить. Срочно, — я захлопнула книгу.
Одновременно с хлопком раздается звук упавшего стекла. Уложив томик в карман, благо он маленьких размеров, я вновь достаю оружие. На этот раз и пистолет.
— Группа начала действовать? — понять вопрос или утверждение сложно, Миша говорил без энтузиазма.
— Вряд ли, — слова, ставящие перед фактом. Интуиция не подводит в критические моменты.
Я начинаю осторожно подходить к выходу. Звук шел из холла. Встав по обе стороны от двери, мы с Ираклием выглядываем в коридор. Пока признаков опасности нет. Но это пока. Стригои быстрые, появятся, не заметишь. Платонов выходит первым, так как уже успел осмотреться, я за ним. Миша замыкает. Если скажу, что не волновалась, совру. Одно дело драться с видимыми соперниками, и совсем другое с призрачными. Коридор упирается в правую стену дома, поворачивает. Мы прислонились к стене, дышали прерывисто. Ираклий медленно выглядывает за поворот. Спустя пару секунд он пальцем манит нас последовать за собой. Коридор приводит нас в холл. Комната с высоким потолком, довольно большая по размерам, с лестницей на второй этаж и диваном. Я сразу примечаю дверь на улицу. Один единственный сигнал и Грег придет на помощь. А как передать этот знак, идеи отсутствовали.
К центру шли, смотря в разные стороны. Не могу сказать, что здесь красиво, слишком пусто. Чем ближе была дверь, тем сильнее во мне разгорались страх и подозрения, слишком легко. Тут определенно пахнет хорошо спланированной ловушкой. Когда же я в нее попалась? Кто инициатор и в чем подвох? Ираклию дали адрес, он уехал. Никто об этом не знал. Потом я узнаю обо все от Грега, пытаюсь дозвониться, рассказываю об угрозе, Грег предлагает помощь. Его стражи подготавливают группу. Такое чувство, будто бы я упустила из виду немаловажную деталь. Я переосмысливаю события сегодняшнего дня и останавливаюсь.
— Вик, — тихо позвал Ираклий. — Ты чего?
— Что с твоим телефоном?
— Сейчас не самое удачное время, — в этом Ираклий прав. Однако я уже не уверена, что нас отсюда отпустят живыми.
— Ответь, сейчас же.
— Я отдал его таксисту вместо денег.
Черт! Я прикрываю глаза. Мы и в самом деле влипли в неприятности. В последнее время я рассуждаю после совершенных промахов.
— Что не так? — Миша с тревогой смотрит на меня.
— Нас заманили в ловушку.
— Уже уходите? — женский голос раздается со второго этажа, заставляя нас встать в боевую стойку и поднять глаза. — А я надеялась, вы останетесь на ужин.
Когда я узнаю стригоя женского пола, из горла вырывается тошнотворный звук. На платформе второго этажа стоит блондинка из переулка. Та, что укусила меня, а с ней еще четверо подручных. Так и знала, что без боя это место не покинуть.
— Я так ждала, тебя, Виктория, — ее губы расплываются в хищной усмешке. — С того самого момента, как попробовала твою сладкую кровь.
Шов на плече зачесался. Как будто бы я без этого не догадалась, когда это она успела меня попробовать. Дампиры напряглись от слов блондинки. Подробности схватки в переулке я им рассказала, так что они, я думаю, поняли, кто перед ними.
— Забавно, — я стараюсь убедительно изобразить бесстрашие. — И я ждала этой встречи. Не привыкла оставлять дела незаконченными.
— В переулке я хотела тебя убить, но босс запретил. Он приказал обратить тебя. Такие сильные войны нам нужны.
— Перспектива стать бездушным монстром меня не радует. А вот высвободить твою душу, это пожалуйста.
Блондинка начинает спускаться, именно шагом, без способностей.
— Ты такая храбрая. Но тебе не убить меня и не покинуть этот дом.
— Ха! — иронично выплевываю я. — Не надо строить из себя терминатора. Я убью тебя, мои друзья разберутся с твоими. А потом я спасу остальных и выбью из Аарона всю дурь.
Не сомневаюсь, Ираклий и Миша не врубились, о чем я. Даже блондинка замерла в изумлении. Но я прекрасно сопоставляю факты.
— А ты действительно не дура.
— Спасибо за комплимент. Только это и при первой встрече ясно. Не я же блондинка.
Взгляд стригоя наполняется весельем.
— Ты мне нравишься. Такая дерзкая, красивая. Станешь идеальным пополнением нашей армии.
— Прости, барби, меня интересуют кены, — я продолжала язвить, выискивая момент для следующего вопроса. Последняя фраза блондинки напомнила о словах Риммы. Стиргои пополняют ряды.
— Не сомневаюсь в твоей ориентации, — блондинка начинает ходить туда-сюда. — Но вечность — это так долго, стоит получить от нее все.
— Это намек на то, что розовый не только твой любимый цвет, но еще и стиль жизни?
Черт! Мой язык действует отдельно от мозгов. Но в критические моменты вошло в привычку говорить первое, что придет на ум.
— Не наглей. Ты убила моего парня.
— Ой, прости. Надо было его помучить. А я всего-то воткнула ему в сердце кол, — этим заявлением я ее разозлила. Самое время сменить тему разговора, пока меня не передумали обратить. Нет, я не хочу стать не-мертвой. Но и мертвой тоже не горю желанием. — Так, что за армия? Случаем не те ребятишки, которых вы похитили из Академий? Готовите масштабное сражение?
Такого блондиночка явно не ожидала. Он останавливается, скрещивает руки на груди.
— Какая осведомленность. Ходили слухи, что ты с королевой мороев не в самых дружеских отношениях.
Среди мороев появились шпионы. Эти личности уже бесят.
— Ходили слухи, что вашему боссу нужна Римма Ивашкова.
— Откуда ты столько знаешь?
— Первоисточник мне доверяет.
— Неужели? — стригой сверлит меня подозрительным взглядом.
Беседа не совсем к месту. Чем быстрее бой начнется, тем скорее кончится. Но мне необходимо добыть информацию. Уверена, блондинка занимает весомое место в окружении Вадима, раз ее оставили за главную. Расточительно убивать столь ценного свидетеля, не выведав подробностей ближайших планов стригоев. Буду тянуть время.
— Представь себе, — я стараюсь смотреть только на нее. — Жаль, что вашим попыткам захватить власть суждено провалиться. Табу-то не снять.
Я бы назвала это ударом ниже пояса. Блондинка злостно зашипела.
— Ты блефуешь. Ты не знаешь про табу.
— Татуировка в виде пятиконечной звезды с крестом в центре.
Платонов вздрогнул. Я проигнорировала, выживем, спрошу, что ему известно.
— Значит, видела ее, — стригой оскалилась, взбесилась. Реакция несколько опровергает то, на что я рассчитывала. — Что же, вот теперь я тебя точно убью.
— Вадиму это не понравится, — продолжаем отвлекать. — Я же ценный трофей. Следовательно, он разозлиться.
— Вадим поймет. Нельзя оставлять в живых, подобных тебе. Таких, кто может развязать переворот.
Я усмехнулась. У стригоев разыгралась мания величия. Морои не позволят им властвовать. Попытки изменить мир приведут к истреблению. И все же нацелены серьезно. Мне хочется посмеяться.
— Переворот может произойти только в правящей расе. Не поверишь, но это морои.
— Ненадолго, — блондинка мстительно сверкнула глазами. В боевиках злодеи делают так, когда собираются совершить нечто ужасное.
— О чем это ты? — я пытаюсь не поддаваться на провокации, но меня одолевает беспокойство.
— О нападении на королевский Двор, которое мы совершили неделю назад.
Я не успела ничего подумать о возможных действиях стригоев. И тут новость, шокировавшая до глубины души. Стригои не могли напасть на Двор. Защитные кольца и куча стражей. Это же самое безопасное место. И неделю назад. Я бы знала, если бы что-то произошло, только вот … Николай последний раз звонил ровно неделю назад. Невозможно.
— Что? — переспросил Миша.
Он не верит, как и я. Враг может просто пытаться запутать нас.
— Ты лжешь. Мы бы знали.
Блестяще, разрушила барьер самозащиты. Стригой заметила мой страх. Ее уверенность возросла, а моя пошатнулась.
— Никто не знает. Всех жителей Двора либо убили, либо захватили. Никто не мог рассказать о случившемся. А Вадим прекрасно справляется с обязанностями монарха.
Картина сидящего на троне стригоя вызывала отвращение. Но Роза не позволит навредить Василисе. Чтобы не случилось, Хэзэвэй вывела королеву. Я точно знаю. Даже, если бы Двор и захватили, это еще ничего не значит. Есть мы, и мы не позволим начаться кровавой бойне. Надо выбираться и искать помощь.
— И я должна поверить тебе на слово? — остатки ехидства сохранились, я так просто не падаю духом.
— Когда ты последний раз беседовала с кем-то из Двора? Спорим, неделя была тихой.
Черт! Опять уместные доводы. Ненавижу, когда умничают, особенно, когда умничают стригои.
— Ребята, вам на неделе звонили?
Ответа не последовало. Этого и боялась.
— Ваша раса скоро исчезнет. Мужчин обратят, женщин превратят в «кровавых шлюх». А люди станут рабами. Мир погрузиться в хаос. Стригои станут богами. Но ты не доживешь до этого дня. Я перегрызу твою хрупкую шейку намного раньше.
— Мечтать не вредно.
То, что произошло дальше, не вписывалось в мои планы. И тем не менее помогло. Прогремел взрыв. Я стояла спиной к окну, но грохот и свет от пламени отразились на стенах. Стригои отвлеклись, а я сделала ход, взяла и выстрелила. Точно в сердце.
— Сучка, — блондинка с ужасом смотрела на меня. Самоуверенная, и подумать не смогла, что я ее убью. Поэтому и умерла с таким видом, будто произошедшее сон.
Ее тело обмякло на полу. Я победоносно вздернула подбородок.
— Может, я и сучка. Зато живая.
От двух новых выстрелов я вздрогнула. Миша и Ираклий убрали еще двоих. А я и не знала, что их тоже снабдили новыми пулями. Ну, да ладно. Главное, справились. Остался последний, который к слову, отбросил меня к стене. Я не ожидала его приближения, под впечатлением от полученных сведений. Удар пришелся на голову и был чертовски сильным. Перед глазами замаячили мушки. Не хватало еще сознание потерять. По вскрикам и ударам я поняла, что завязался бой между мужчинами. После минутной схватки что-то упало. Не в том я положении, чтобы хвастаться и осуждать, но можно и побыстрее было разделаться. Двое на одно как ни как
— Вик, ты как? — Миша помог мне подняться.
— В норме.
— То, что она сказала, это же блеф. Стригои не могли захватить Двор, — Платонов почему-то молчал, говорил Башкиров.
Я сделала вид, что поправляю пучок. Не умею врать, сомневаюсь, что слова блондинки ложь.
— Нужно выбираться, потом поговорим.
Сделав шаг, я поняла, что еле держусь на ногах. Моя голова не бетонная. Но я пошла дальше, и похуже травмы были. Стоило нам выйти на улицу, запахло горелым. Полыхало нехилое пространство, настоящий пожар. Такое простой спичкой не устроишь, явно нечто посерьезнее. К нам через участок бежали три фигуры. Они покидали то, что недавно было нашей стоянкой. Фигуры приблизились. Ими оказались Грег, Лукас и Маркус.
— Как вы? — Лукас подбежал первым, он выглядел взбешенным.
— Живы, — Миша спустился с крыльца. Они с мороем обнялись. — Что произошло?
— Лукас спас нас от стригоев, сжег их и предателя.
Платонов и Башкиров в изумлении посмотрели на Грега.
— Предателя? — хоровое выступление.
— Аарона, — ответила я. — Он работал на стригоев.
Значит пожар — дело рук Лукаса. А я считала его добрым и не расположенным к насилию.
— Как ты догадалась? — поинтересовался Маркус.
— Сложила пару фактов. А вы?
— Грег прочитал его мысли.
— Серьезно? — Ираклий вскинул бровь. Признаюсь, даже я слегка удивилась.
Грег пожал плечами.
— Не думал, что умею такое.
— Моя знакомая пользователь духа умеет, — я вспомнила про Оксану. — Подмога в виде стригоев прибыла?
— Именно, — Лукас развеял последние сомнения.
— Но Лукас поджег их всех. Это было настоящее огненное представление, — Маркус похлопал мороя по спине.
— Я не могу понять, зачем они нас в такую глушь заманили? — у меня нашлись ответы на некоторые неясности, но не на основной вопрос.
— Чтобы отвлечь, — Грег помрачнел. — Стиргои решили убить двух зайцев одним выстрелом, когда узнали, что Ираклий прознал об их тайном убежище. У них появился превосходный шанс избавить от нас и заполучить Римму.
— Но Риммы здесь нет.
— Верно. Она осталась в доме, в компании двух предателей.
— Мартин и Траст, — какая же я была дура. Это же очевидно. Аарон работал не один.
Грег едва не плакал.
— Мне жаль.
— Мне тоже, — Грег отвел взгляд. Представляю, как ему сейчас тяжело. Родной брат помогает стригоям. Позор. Как же я ему сочувствую, он же не скоро оклемается.
— Подождите, значит Римма сейчас в опасности! — воскликнул Миша.
— Да, — Лукас кивнул.
Черт! Мою моройку собираются похитить, опять. Так и знала, что оставлять ее было ошибкой.
— Надо возвращаться в город. У нас еще есть шанс? — я посмотрела на Грега, надеясь, что он прочитал ответ в мыслях Аарона.
— Есть. Они не думают, что мы выживем.
Так, у нас эффект неожиданности. Большой плюс.
— И это еще не все, — Лукас требовательно смотрит на Грега, тот прикусывает губу.
Я одариваю их напуганным взглядом. Почему мне кажется, что меня ждет новость века и не самая хорошая.
— Что еще?
— Скажи им, — Маркус тоже морально подталкивает своего мороя ответить.
Наконец, Грег тяжело выдыхает.
— Двор во власти стригоев. Они развязали полномасштабную войну.
Именно это я и боялась услышать. Худшее предсказание бабушки сбылось. Ненавижу, когда в сомнениях выигрывает худший вариант.

Новость о начавшейся войне не слишком воодушевляла, а если прибавить предстоящее похищение Риммы, ситуация осложняется вдвойне.
Остальные стражи, их осталось четверо, к несчастью, мы понесли потери, приготовили машину. Она осталась только одна, поместиться могут только пятеро. Я по-прежнему выполняла роль лидера, решать, кто поедет спасать Римму тоже пришлось мне. После довольно долгих раздумий я составила приблизительный план действий.
— Значит так, со мной поедут Ираклий и Миша.
— Что? Я тоже поеду!
Еще не озвучив решение, я знала, что Лукас станет противиться. Поэтому на его заявление я ответила … дипломатично.
— Пасть захлопнул, — я гавкнула страшнее обычного, морой испуганно отступил на шаг.
Понимаю, огрызаться не стоило, но Лукас упертый, так просто не сдается. Мне пришлось применить собственное принуждение — угрозу.
— Что делать нам? — Маркус стоял возле Грега, убрав руки в карманы.
К слову, все стояли по кругу, а я в центре. Со стороны походило на собрание сельчан.
У меня была одна задумка, но я не была полностью уверена, что она удастся. У Грега может не хватить способностей. Но больше идей не оказалось. Я снимаю с пальца кольцо из чистого серебра, несколько мгновений смотрю на него, затем подхожу к Грегу.
— Зачарую его, — я протягиваю украшение ему.
Роза рассказывала, что в свое время Лисса с помощью фокуса с зачарованными предмета много раз спасала ее от влияния духа, а также помогла ей сбежать из тюрьмы. Судя по словам Хэзэвэй, на это способен любой пользователь духа. Нужно только постараться и вложить в предмет определенный заряд магии. Ничего сложного, но вопрос в том, получится ли у Грега выполнить задачу.
— Что?— переспросил морой.
— Послушай, у тебя получить. Попробуй вложить в кольцо часть своей магической силы и сделать меня Аароном.
Грег недоверчиво прищурил левый глаз. У него еще есть время, чтобы поиздеваться.
— Я не понимаю.
— У тебя получится, — я кладу кольцо на его ладонь, сжимаю в кулаке. — Просто представь Аарона и вложи часть силы в кольцо.
Морой вздыхает, сосредотачиватся. Все с замиранием сердца ждут. Я не улавливаю никаких посторонних действий, Грег напрягся только и всего. Знаю, звучит по-идиотски, но я ждала представления. Свет, магия и все такое. Видимо, я насмотрелась «Гарри Поттера» и «Зачарованных». Ночь, тишина, темень и лес придают атмосфере около нас таинственность. Пожар удалось потушить — Лукас постарался. Свет от фар падает как раз на нас с Грегом. Я вглядываюсь в его лицо, а у него на носу веснушки.
Минуту спустя морой открывает глаза.
— Почувствовал что-нибудь? — с интересом спрашиваю я.
— Не уверен, что получилось, — он возвращает кольцо. — Попробуй.
Я надеваю кольцо на палец. Как только оно обвивает палец, я чувствую тепло на руке, мимолетное, но заметное.
— Как я выгляжу? — я фыркнула, когда посмотрела на остальных. Пооткрывали рты от шока. Мда, жаль фотоаппарата нет.
— Как Аарон, — ответил Миша. Башкиров не был удивлен. Заинтересован, но он просто смотрел на меня.
Отлично первая часть плана осуществилась. Теперь приступаем ко второй.
— Надо же удалось, — Грег не мог поверить в содеянное. Ему предстоит долгий путь познания силы.
— Я в тебе не сомневалась, — я позволила себе обнять мороя. Его клад в сегодняшний день огромен.
Я, Миша и Ираклий сели в джип. Первые пятнадцать минут ехали в молчании.
— Так, как ты догадалась, что Аарон предатель? — Ираклий заговорил первым. Я знала рано или поздно эта тема всплывет.
— Все началось с проникновения в дом. Я удивилась, что стригоев не было. Прекрасное место для их обитания. Вряд ли они оставили бы его без присмотра. Затем я нашла фото Вадима, и стало очевидно, нас заманили в ловушку. Я стала вспоминать, когда потеряла бдительность. И пришла к твоему, — я посмотрела на Платонова, — побегу. У меня было пятеро кандидатов на роль предателя: Грег, Мартин, Аарон, Маркус и Траст. Однако поразмыслив, я вспомнила, что Грег искренне переживал за тебя, а вот Мартину было все равно. Его братец выглядел беспристрастно. Осталось четверо. Я сперва склонялась к Маркусу. Во время подготовки операции это он должен был найти тебя, позвонив какому-то Эрику. Найти беглеца по сотовому возможно. Но ты сам сказал, что отдал его таксисту. Следовательно, единственный ориентир — дорога. Ты же приехал раньше нас?
— На полчаса.
— Вот. Дорога заняла сорок минут. Через десять минут после того, как таксист уехал, мы только выезжали из города. Если подумать, чтобы вычислить точный адрес надо позвонить Эрику еще раз. Маркус этого не сделал. Но я прокрутила воспоминания назад и вспомнила, что когда стражи вернулись в гостиную. Аарон сообщил, что тебя нашли, а Траст, что команда готова.
— Поменялись приказами.
— И сделали это специально, чтобы Маркус оказался отдельно от основной работы. Также Маркус не хотел оставлять Римму в одиночестве и настаивал, чтобы с ней кто-то остался. Поэтому я его отсеяла. Мартин … про него я благополучно позабыла. Он казался безобидным и не поехал с нами. Я же не думала, что стригои затеяли ловушку с целью отвлечь нас от Риммы. Я металась между Трастом и Аароном.
— И как ты узнала про Аарона?
— По трем факторам. Во-первых, первым ехал внедорожник, его вел Аарон. Во-вторых, он хотел идти с нами, — я кивнула на Мишу, — но я не заметила, чтобы он желал помочь. И, в-третьих, самое важно, но самое банальное. Часы. Ролик-с из чистого золота, цена которого начинается со ста тысяч долларов. Такие стражу не по зубам.
— Откуда ты знаешь цену?
— Такие часы подарила твоя тетя своему ухажеру. Я видела чек.
— А у директрисы откуда деньги?
Я приготовилась ответить, но замерла. Ираклий задал отменный вопрос. Не к месту и не ко времени, но … Реально, откуда у нашей бывшей крысы такие бабки. Я вопросительно посмотрела на Мишу.
— Я не знаю. Для меня новость то, что у тети есть ухажер.
— Ты не в курсе, что она спит с Зобовым.
— С представителем Двора?
В машине вновь повисло молчание. Какой Двор. От него ничего и не осталось. Никто из нас не знает подробностей. А незнание всегда доставляет большее количество проблем. И это угнетает.
— Ладно, не будем о грустном, — Платонов поддался вперед, облокотившись на спинки передних сидений. — Мне вот, что интересно. Ты провела такую сложную цепочку пока мы шли к холлу?
— Да.
— Не смотря на отвлекающую жутко мрачную атмосферу?
— Да.
— Ты гениальна, — он вернулся на свое место, загрустил. — Чувствую себя идиотом.
Согласна, бог меня мозгами не обделил.
— Моя очередь, — я повернулась к Мише. — Что за нападения на Академии и причем тут Римма? И не смей увиливать от ответа. И так твориться полнейший дурдом.
Этого вопроса я не ожидала, а должна была бы. Черт! Королева запретила рассказывать, но с другой стороны мы уже потеряли Двор, хуже не будет.
— Помните нападение на Академию в Монтане? — парни кивнули. — Так вот оно было первым, а не единственным.
И я поведала все, что узнала от Василисы. Про армию из стражей-новичков, про нападения, про свою миссию, про Римму и ее семейную тайну. Одним словом пересказала все, что знала. Ребята выслушали, но отходили долго. Не осуждаю, у самой реакция оказалась не ахти.
— То есть ты — шпион королевы? А как же сцена на банкете? — Миша спрашивал осторожно, похоже он во мне немного разочарован.
— Фарс. Василиса применила ко мне принуждение. Я обо всем догадалась уже будучи в камере.
О том, что я толком и не сидела в тюрьме лучше промолчать.
— Не фига себе. Ну, подруга, ты попала, — Ираклий, наконец, переработал полученную информацию.
— Знаю.
— Выходит захват стригоями Двора был спланирован заранее? И Римма о нем знала?
— Не известно. Табу запрещает ей говорить.
— Что, кстати, за табу? — Миша засыпал вопросами. Какой же он однако любопытный. Все ему надо знать.
— Татуировка-запрет. Я плохо осведомлена. Ираклий не просветишь?
Я требовательно сверкнула глазами. Друг вздрогнул. Если он думает, что сможет соврать, ошибается. Я мелочи замечаю.
— Не пытайся запутать. Я не в настроении.
Платонов опустил взгляд.
— Я слышал об этом табу. Татуировка на теле Риммы является самым опасным из заклинаний, которые когда-либо использовали. Этот запрет не просто не позволяет носителю раскрыть тайну, защищенную рисунком. Запрет может убить носителя в случаи попытки насильно снять табу.
Мы с Башкировым ужасающе переглянулись.
— Хочешь сказать татуировка может ее убить?
Именно это Ираклий и имел в виду. На вечеринке у Грега Римма рассказала мне об этом свойстве, но я не поверила. Посчитала Татьяну не настолько жестокой. Ошиблась. Мать Риммы монстр, пострашнее стригоев. Сотворить с родным ребенком такое.
А еще … узнав о свойстве табу, я откинула в сторону мысль о том, что захват Двора — основная цель стригоев. Интуиция заработала и я не понимала к чему такая конфиденциальность. Ведь нападение можно отбить, когда знаешь о нем. Значит Татьяна скрывала другую важную информацию. А план по захвату Двора стригои придумали недавно. Из всех моих догадок рождаются новые вопросы. Блондинка упомянула о хаосе и захвате мира. Вот это уже больше смахивает на проблему катастрофического масштаба.
— У тебя очень недоброе лицо, — пролепетал Миша с опаской.
— Я поняла, какую тайну скрывает Римма.
— И? — хором спросили парни.
— Она знает, как именно стригои могут захватить мир. Именно поэтому она им и нужна.
Черт! Римма не просто влипла. Ее нужно спасать. Срочно. И спрятать. Иначе наступит конец света.
Мы прибыли в Берлин к рассвету. Я попросила Башкирова остановиться и поменялась с ним местами.
— Какой план действий? — поинтересовался Ираклий, когда мы подъехали к богатому району.
Я притормозила.
— Вам нужно проникнуть в дом незамеченными, на тот случай, если вся стража подкуплена. А я в облике Аарона попытаюсь выведать информацию и спасти Римму.
— И как ты это собираешься провернуть? — полюбопытствовал Миша.
Я достала пистолет и зарядила.
— Маньячка, — пошутил Платонов, вылазия из машины.
— Будь осторожна, — Башкиров посмотрел на меня нежным, заботливым и взволнованным взглядом. Мне от этого стало так тепло, что я послала гордость куда подальше и чмокнула его в щеку. Сейчас не до вражды, наши жизни на кону. Он удивился этому жесту, но я мило улыбнулась. — И верни Римму живой.
Я кивнула.
— Обязательно верну, обещаю.
Мы еще пару секунд смотрели друг на друга. Потом Миша присоединился к Ираклию, а я нажала на педаль газа.
У ворот я надела кольцо. Что ж, Вика, вперед и с песней. Увидев меня, охранник открыл ворота. Я въехала на территорию, оставив машину поближе к выезду. На всякий случай. На первый взгляд все выглядит спокойно. Выйдя из машины, я направилась к главному входу в особняк. Шла уверенно, стараясь изображать походку Аарона. В доме сразу пошла в гостиную. Я понятия не имела, как себя вести и что говорить, понадеялась на удачу.
Услышав шаги, Траст обернулся. Я обнаружила, что Мартин и Марина спят.
— Что с ними? — голос тоже пришлось сделать грубым.
— Спят. Напились и отключились, — дампир окинул мороев безразличным взглядом. Ох, как его пристрелить хочется. — Что у тебя с голосом?
— Гм, — надо придумать объяснение. — Они сопротивлялись. Беликова мне по сонной артерии двинула, думал сдохну. У нее удар будь здоров.
— А ты чего хотел? Вадим слабаков в армию не набирает, — он еще и про Вадима знает. Ну, парень, ты подписал смертельный приговор. — Как все прошло?
— По плану, — я собиралась вывести дампира на чистую воду, поэтому говорила неопределенно.
— Все мертвы?
— Я же сказал, все по плану.
Траст сложил руки на груди.
— Отлично. Беликову обратили?
— Не совсем. Ее решили отвезти лично к Вадиму.
— Вот оно как, — Траст не слишком удивился. — Ираклия с ней же везут?
— Да, — я стараюсь скрыть испуг. Зачем им Платонов, он же просто дампир и все. Черт! Кое в чем друг может помочь врагу.
— Блестяще. Недолго осталось.
Интуитивно я вычислила причину, по которой Вадиму нужен Ираклий. Осталось получить доказательства.
— Как думаешь, скоро Вадим осуществит задуманное?
— Думаю, да. Римма наша, крестницу Альбертины получим и все, можно праздновать победу.
Мне захотелось размазать этого подонка по стенке. Как он может радоваться тому, что стригои уничтожат наши расы. Нет прощения подлому поступку. Помогать врагу, позор. Меня тошнит от него. С таким воодушевлением ждет хаоса. Но прежде, чем он получит по заслугам, я должна выяснить обо всем до конца.
— А девчонка точно придет?
— Вадим уверен, что она не бросит брата в беде. Поэтому он нам и нужен.
Ираклий — наживка для Инны. Крестная Инны какая-то Альберта. И Римма с Инной нужны для захвата власти. Бессмыслица какая-то.
— Может стоит разбудить Мартина?
Траст фыркнул. Он был качком и имел двойной подбородок.
— Сам проснется.
— А нам не пора отсюда убираться? — рискованный вопрос. — Пропажу Грега могут заметить.
Неожиданно лицо Траста заливается гневом и страхом. Черт! Кажется меня раскрыли. Дампир быстро подходит ко мне.
— Только не говори, что Грега убили!
Не из-за меня злиться, можно расслабиться, почти.
— А что не должны были?
— Аарон, — залепетал Траст, гнев сменился на панику. — Ты дурак или как? Вадим нам головы оторвет. Где мы найдем еще одного пользователя духа. Они же редкость.
Ага. Еще Вадиму и пользователь духа нужен. Знаете, очень похоже на то, что стригои собирают ингредиенты для обряда. А мои друзья — составные части. Если я права, надо срочно звонить Грегу.
— Я забыл, — я изобразила искреннее сожаление.
— Так, — Траст стал активно думать. — Надо звонить Алексею, он говорил, что в Бийске есть еще один пользователь духа. Еще не все потеряно. К тому же Василису еще тоже не нашли. Следовательно время есть.
Траст направился в холл.
— Присмотри за мороями.
Я стояла не в силах пошевелиться. Они собираются использовать Оксану. Я им не позволю этого сделать. Мой город в войну не впутывать.
В моем теле резко вспыхивает тепло и исчезает. Я в недоумении посмотрела на кольцо. Черт! Кажется действие духа прошло. Плохо дело. Я оборачиваюсь к мороям и … Сначала наталкиваюсь на взгляд карих глаз Мартина, а затем меня начинает что-то душить. Возникает ощущение, словно весь воздух из легких выкачивают. Я обхватываю шею руками и пытаюсь вдохнуть. Бесполезно. Мартин не дает. Его стихия — воздух. И он всерьез настроен меня убить. Его рука поднимается вверх, а вместе с ней я поднимаюсь над полом. На глаза выступили слезы из-за нехватки кислорода.
— Хотела нас обмануть? — бешенный как собака морой скалиться. — Хотела выведать планы Вадима?
Воздух заканчивается, я чувствую, как начинаю терять сознание.
— И чего ты этим добилась? Ты могла стать будущим, а теперь умрешь.
Мысли путаются. Меня раскрыли и пытаются убить, но я не могу умереть. Я должна предотвратить надвигающуюся катастрофу и спасти друзей. Я не могу погибнуть, я обещала Николаю, что буду жить. Я обязана сдержать данное ему слово. Но у меня нет ни единой возможности вырваться.
— Перед смертью, я хочу, чтобы ты узнала …
Мартин не договорил. Я падаю на пол, свобода от магии. Я начинаю кашлять, легкие болят.
— Что это было?
Я судорожно глотаю ртом воздух, при этом умудряюсь развернуться. Римма проснулась. Моройка стояла, держа в руках разбитую бутылку от шампанского. Мартин разлегся на полу, оглушен. Видимо, у меня нарушились на время все рефлексы, раз я не слышала звука бьющегося стекла. Я продолжаю наполнять легкие кислородом.
— Спасибо, — поблагодарила я осипшим голосом. — Ты спасла мне жизнь.
Моройка не понимала, что происходит. Что-то мне подсказывало, что Римма пытается припомнить не нюхала ли она наркоту.
— Ага, — она отложила остатки бутылки. — Не за что.
И в этот момент в комнату возвращается Траст.
— Алексей и Эрик обещали все уладить, — при виде меня, лежащей на месте Аарона, и Мартина в бессознательном состоянии, дампир замирает. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что происходит. — Ах, ты дрянь!
Траст выхватывает пистолет, целится в меня. Римма выкрикивает мое имя, раздается выстрел. А я и понять ничего не успела, у меня координация все еще была сбита. Однако боли я не ощутила. Более того, вместо меня замертво упал Траст.
Теперь я стала считать, что у меня галлюцинации. Пистолет же не мог выстрелить в обратную сторону. Мои нездоровые подозрения развеивает появление Миши. У него в руках пистолет, это он выстрелил в Траста, спас меня.
— Вика! — воскликнул Башкиров, подбежал ко мне, упал на колени, приобнял. — Как ты?
Я кладу голову ему на грудь. Я в безопасности, все обошлось. Мое дыхание неровное, но я дышу.
— Все хорошо. Мартин пытался меня задушить, но Римма его вырубила.
К слову, моройка при виде трупа сразу приободрилась. И все же у нее не стабильная психика. Радуется от покойника.
— Где Ираклий?
— Он уехал, чтобы забрать Грега и остальных.
— Один! — я делаю резкое движение головой. Зря, она загудела, а перед глазами все поплыло.
— Тише, — Миша снова привлек меня к себе. — Он не один. С ним друзья.
Я непонимающе смотрю на него.
— Друзья?
Башкиров подозрительно улыбается.
— Ты не поверишь, кто живет по соседству.
Я слышу шаги. В комнате появляются четверо людей: три дампира и морой. Разглядев мороя, я начинаю истерически хохотать.
Такого человека не заметить невозможно. Черная бородка, такие же усы и волосы, в шарфе красного цвета поверх белоснежной рубашки и пиратском камзоле. В ухе серьга. И мне не от его внешнего вида стало плохо, а от того, что я знакома с этой персоной.
— Смотрю, ты жива, — произнес морой вместо приветствия. В голосе звучал странный акцент и лишь немногие знали, что он турок.
— Да, Змей, — произнесла я его прозвище сквозь смех. — Только ты умеешь проявлять тогда, когда тебя никто не ждет.
Морой ослепительно улыбнулся.
— А ты единственная, кто влипает в неприятности чаще, чем моя дочь.
Передо мной стоял Эйб Мазур — отец Розы. Как я раньше рассказывала, он дружит с моей матерью, и я частенько наблюдала его в своем доме. Он очень влиятелен в вампирском мире и довольно опасен. Но, черт возьми, он последний, кого я ожидала встретить. А ведь, если кто и умеет эффектно и вовремя появляться, так это он.
— Сочту это за комплимент, — я решила подняться с пола. Башкиров мне помог. — Что ты тут делаешь?
— Твой парень проник на мой участок без разрешения. Я хотел спустить на него собак, но потом узнал в его друге Ираклия. Мальчики сказали, что ты в опасности, чему я не удивился вообще. И предоставил им помощь.
— Для начала, Миша не мой парень. А, во-вторых, в каком смысле на твой участок?
— В прямом. Я тут недавно приобрел особнячок по соседству. Район дивный.
— Ха! — я снова засмеялась. — Блестяще. Только этого мне не хватало.
— Могла бы просто поблагодарить.
Не могла бы. Я слишком умная, и я все поняла очень быстро.
— А переехал ты случаем не месяц назад? — я одариваю Эйба раздраженным взглядом.
Я не дура. Эйб в Берлине, чтобы присмотреть за мной. И Мазур тоже не дурак. Он понимает, бессмысленно пытаться отрицать.
— Я прилетел во Двор по просьбе Алены, чтобы кое-то передать тебе. Но мне сказали, у тебя новое назначение в другой стране. Я заподозрил неладное и решил последовать за тобой.
— Как мило, — выплюнула я. Ненавижу, когда ко мне приставляют няньку. Одно дело в школе. И совсем другое на службе. Это не приемлемо. — И кому ты угрожал, чтобы выяснить правду?
— Ты обо мне слишком плохого мнения.
— Эйб!
— С Кристианом побеседовал. Он довольно сговорчивый.
Я протерла лоб ладонью и прикрыла глаза. Как мне все надоело.
— Кстати, не хочешь объяснить, что тут происходит.
Труп и морой без сознания. Картина Репина.
— Эти парни работаю на стригоев. Они пытались заманили нас в ловушку, чтобы убить. Но мы догадались.
Ой-ой. Я прижалась к Мише сильнее. У Эйба сейчас такое злое лицо.
— Ты серьезно?
— Абсолютно.
Морой жутко разозлился, прямо как я, когда обо всем узнала.
— Почему они помогали врагу?
— Не знаю.
— А что замышляют стригои?
— Мелочи, — отмахнулась я. — Подумаешь, конец света и полное подчиние людей.
— Мило, — подметил Эйб без энтузиазма. — Надо связаться с Двором, Василисе стоит решить судьбу этого парня.
— Шутишь? — переспросила я. Эйб непонимающе посмотрел на меня. Он говорил серьезно. — Эйб, Двор под властью стригоев, а Василиса в бегах.
Шок на лице Змея доказывал, что морой не знал ужасающие новости.
— Вик, — позади меня раздается голос Риммы. Я оборачиваюсь. Моройка в ужасе смотрит на фото в книге. Во время моего падения томик «Табу» выпал из кармана. — Откуда у тебя это фото?
Римма дрожала. Что бы ей не было известно, мне стало не по себе.
— Нашла в доме стригоев, а что?
Моройка прикрыла рот рукой. Она была поражена и напугана. В глазах стояли слезы. Приближалась истерика.
— Рим, ты чего? — я подхожу к ней.
— Это невозможно, — шепчет она, указывая на дату на фото. — Невозможно это.
— Ты знакома с этим человеком?
— Да.
Сказать, что удивилась, ничего не сказать. Я меньше всего предполагала, что Вадим и Римма знакомы. Так что идей как и откуда у меня не было. Я понадеялась на разговорчивость своей моройки.
— Откуда?
— Это, — она указывает на бывшего парня Инны. — Вадим Ивашков — мой брат-близнец.
В зале становиться тихо. А затем раздается мой оглушающий визг.
— Чего?!

Я смотрела на Римму бешенными глазами. Вадим ее брат? Немыслимо. Брат Риммы покончил с собой четыре года назад. Труп не способен передвигаться. Труп есть труп. Лежит в гробу под землей и его никто не трогает. А Вадим — обращенный стригой. Стать из мертвого не-мертвым нельзя. Римма могла обознаться.
— Вик, — моройка подняла на меня заплаканные глаза, с мольбой в голосе спросила, — скажи, что дата подделка, фотошоп.
Сейчас для моройки я стала последнем шансом. Она умоляла взглядом сказать да. Проблема состояла в отрицательном ответе.
— Прости, но это не подделка.
Римма крепко сжимает глаза и зубы. Для нее новость не просто шокирующая. Для Риммы воскрешение брата означает новый повод для безумных поступков.
— Но как? Он же умер за полгода до этого.
— Не знаю, — я отрицательно качаю головой. — Я не знаю.
На фотографии и в самом деле брат Риммы. Теперь я вспомнила, кого Вадим мне напомнил этими голубыми глазами. Без линз этот цвет для Риммы является естественным. Мир тесен.
— Мне, — дрожащими руками моройка отдала мне томик, — надо на воздух.
Все мы молча наблюдали, как Риммам медленными шагами пробирается к выходу. Я прекрасно понимаю, что она чувствует. Когда мне сообщили, что Диму вернули мной овладели страх и паника. Долгое время я проводила в комнате, рыдая в подушку, не могла спать из-за слез, а во снах мне снились кошмары. А стоило боли утихнуть, как мне сообщили, что брат жив, что мы зря его похоронили. Поверьте, для меня реальность превратилась в фантазию. Я очутилась на границе между шоком и приятной неожиданностью, без малейшего понятия, как реагировать. Вернули в прежнее состояние, с помощью новой стихии, сделала это королева Василиса, вклад внесла Роза. Я улавливала лишь часть предложений. Стояла, не сводя с Эйба пустого взгляда. Радость пришла не через день, а через практически год, когда на выпускном я увидела подтверждение в его личном появлении. Мне же нужны факты в таких трудных вопросах.
И Римма в похожей ситуации. Мечется, не понимает. Только встреча с братом убедит ее. Но я ни при каких обстоятельствах не должна подпускать моройку к Вадиму. От ее близнеца не осталось ничего, монстр без души в его теле. Стригой, жаждущий выведать у сестренки тайну матери. Мне стоит посвятить Римму в происходящее, пока девушка не затеяла поиски родственника. Потому что, чтобы она не скрывала, на пользу это никому не пойдет.
Римма покидает гостиную, но не одна. Эйб приставил к ней одного из своей свиты и правильно сделал. В одиночестве моройке оставаться нельзя.
— Это же делает ситуацию еще более запутанной, — Миша сложил руки на груди.
— Да, — согласилась я. — Ситуация осложняется.
Я и Башкиров озадаченно переглядываемся. У него в голове сложены некоторые части головоломки. Но пробелы придется заполнять мне.
— Я не экстрасенс, — я вздрогнула. На мгновение позабыла про Эйба. Тот и близко ни о чем не догадывается. — Будьте добры просветить, ибо по лицам вижу, все скверно.
Надо подумать с чего начать. Информации много, так всего и не вспомнишь.
— Все началось с моего назначения к Римме. Василиса давно заподозрила, что стригои что-то замышляют, что-то масштабное. У нее были доказательства, но отсутствовали цели и причины. От доверенных людей королеве стало известно, что ее предшественница знала больше. К несчастью, Татьяна умерла раньше, чем успела поведать данные последовательнице. Я не в курсе, как именно Василиса вычислила, что Римма посвящена в тайну матери. Тем не менее было решено приставить меня к ней. Я вошла в доверие к моройке и успешно выполнила свою часть миссии. Но и узнала больше, чем следовало.
— Стригои планировали захватить Двор. Я так понимаю?
Эйб проницателен, но в данных обстоятельствах даже ему не удастся предугадать исход моей истории. Я сама до конца ничего не разобрала.
— Не совсем. План по захвату Двора враг составил спонтанно и недавно. А Татьяна хранила секрет больше десяти лет.
— И что же это за секрет?
— Способ захвата мира с полным порабощением людей, мороев и дампиров. Хаос на земле.
Стражи Змея поежились и ужаснулись. Сам Эйб умело скрыл шок.
— Известно, как они собираются начать Апокалипсис?
— Судя по тому, что мне разболтал Траст, Вадим собирает ингредиенты для обряда.
— Обряда? — переспросили в один голос Миша и … Ираклий хором. Черт! У них это вошло в привычку.
— А ты что тут делаешь? — Эйб смотрит на Платонова, который должен быть на полпути к Грегу.
— У тебя сломался джип. И нам пришлось вернутся. Я дал второй и третьей группе примерные ориентиры. Должны найти. Ты сказала про обряд?
— Именно, — я не стала допрашивать Ираклия, потом это сделаю. — Подробностей мне не известно. Но Вадиму нужны Римма, Инна и пользователь духа.
— Зачем?
— Видимо, для захвата мира. Прекратите говорить хором. Раздражает.
— Кто такой Вадим? — Эйбу не до наших перепалок.
— Глава стригоев, по совместительству бывший парень Инны и брат Риммы.
— Так, — Змей хлопнул в ладоши, его извилины напряглись. Лучше не отвлекать, когда он думает. — Сын Татьяны собирается захватить мир. Дочь Татьяны знает, как ему это сделать быстро. Возникает вопрос, почему брат просто не обратит сестру в себе подобную?
У меня не нашлось ответа. Но у Ираклия он был.
— Табу немого свидетеля.
Глаза у Эйба стали как два блюдца. В любой другой ситуации посмеялась бы. Но положение дел совершенно не смешное. Жуткое название, ужасная защитная система.
— Татьяна собственную дочь им клеймила?!
Голос Змея прозвучал свирепо, я попятилась.
— Да, так что у нас есть весомое доказательство того, что стригои и в самом деле могут исполнить задуманное.
Мы с Мишей оказались в стороне. Беседа разворачивалась между Змеем и Платоновым. И у меня возникло предчувствие, что эти двое знают именно то, чего мне не хватает для полной оценки ситуации. Взгляды у них одинаково недовольные.
— Тогда зачем им Инна? Я понимаю еще Альбертина. Но сестра твоя сюда никаким боком не приписывается. Какая польза от дампирки.
Ираклий побледнел, а я изумленно выгнула бровь. Какого черта они оба знают об Альбертине. Я не в первый раз слышу незнакомое имя, случайностей не бывает.
— И при чем же тут крестная Инны? — на мой вопрос мужчины просто отпали в осадок.
— Откуда тебе про нее известно? — Ираклий подошел поближе.
— Лучше побеспокойтесь о том, что Вадиму это известно.
— Вадиму известно, что Инна — крестная Альбертины? — теперь еще и Эйб заразился хоровым выступлением.
— Траст мне так сказал.
Черт! Что не так? Чего мне не договаривают? У нас приближается конец света, а некоторые личности еще и секретничают.
— Он знает, что они выжили, — утвердил Ираклий.
— Он думает, Римма родственница.
— А это не так.
— Надо предупредить.
— Возвращаемся в Россию.
Следующим звуком стал противный душераздирающий свист. Все позакрывали уши. Я умею привлечь к себе внимание.
— Эй! — возмутилась я. — Может просветите?
— Нельзя, — я посмотрела на Эйба. — Это уже не война внутри трех вампирских рас.
— Это переросло в войну пяти великих рас мира, — перевожусь на Ираклия.
— Идем ко мне. Все нужно подготовить.
— Не забудь Мартина, — Платонов кивнул на предателя. — Его стоит допросить.
И они ушли, оставив меня в недоумении. Ничего не поняла. Шифровщики чертовы. Ненавижу оставаться в неведении. У них какая-то секта по ходу дела, в которую никого не принимают.
— Ты что-нибудь понял? — обратилась я к Башкирову.
— Ни слова, — он также недоумевал над диалогом этих двоих. — Но знаешь, что волнует? Почему пять? Дампиры, морои, стригои и люди. Кто пятые?
— Может феи?
Согласна, плохая шутка. Только вот я ничего не понимаю. Хороший вопрос, кто последние?
— Здесь не безопасно, — страж Эйба, которому поручили перенос предателя, заговорил с нами. — Переберитесь в дом мистера Мазура.
Он прав, из дома братьев лучше убраться. Стригои могут сюда заявиться.
На улице уже расцвело, было прохладно. Римма сидела на ступеньках, спрятав лицо в коленях. Я не могла не поддержать ее, подошла и села рядом.
— Как ты себя чувствуешь?
Она выпрямилась, провела руками по волосам, всхлипнула. Глаза на мокром месте.
— Подавлена, напугана и разбита. Вик, что происходит? Мой брат жив, меня преследуют стригои. У меня нехорошее предчувствие, словно все это связано.
Я понимаю, правда добьет ее и без того хрупкую психику. И все же не время для лжи.
— Вадим — лидер стригоев.
Моройка открывает рот, но в итоге не находит сил сказать ни слова.
— Послушай, я знаю про табу, — Римма еще больше ужасается. — И Вадим знает.
— О, Господи, — Римма начинает тяжело дышать. — Он хочет снять его и узнать, что я скрываю.
— Да, он хочет узнать, как быстро и без лишних потерь захватить мир.
Моройка прекращает истерику. Теперь Римма, кажется, слегка удивлена.
— Я догадалась. А еще я в курсе того, что для достижения цели Вадим должен провести ритуал. Для этого ему нужна ты, моя подруга и пользователь духа.
— Не верно.
Я начинаю нервно моргать.
— Что?
— Не верно, — повторяет Римма.
— Вадиму не нужен пользователь духа, — странно, Римма же не может рассказывать тайну, табу не позволяет. Но она пытается помочь.
— Не верно.
— Вадиму нужен пользователь духа.
— Верно.
— Ему нужна ты.
Утверждение. Римма не может отвечать на вопросы. А на уже известные факты видимо способна.
— Верно.
— Он снимет табу и узнает, как за считанные дни покорить пять рас.
— Верно.
— И еще Вадиму нужна Инна.
— Не верно.
— Не нужна?
Я вижу, как брови Риммы хмурятся. Она пытается помочь, но не знает как. Мне нужно подобраться с правильной стороны.
— Инна — сестра Ираклия, — объясняю я.
— Она дампир?
— Да, — протягиваю я. Минуточку. Дампир, морой, пользователь духа, стригой. Мне кажется или не хватает человека? — Вадиму нужны представители всех пяти рас.
— Верно, — Римма улыбается.
— Люди, морои, стригои, дампиры и … пользователи духа.
Моройка хмурится.
— Можешь назвать пятую расу?
— Не могу.
Черт! Я в тупике. Не имею ни малейшего понятия, что за последняя раса. Я ни о чем таком не слышала. Ираклий и Эйб знают, но явно не горят желанием поделиться. Как быть?
— А Вадиму еще нужна Альбертина, — само собой вырвалось, но Римма кивнула.
— Верно.
Так, мы имеем войну, стригоев у власти, королеву в бегах, цель — Римму, Инну и пользователя духа, пятую раса, о которой я ничего не знаю, некую Альбертину — ее представительницу. В скором времени грядет возвращение в Россию. К слову, я не понимаю для чего. Есть еще предатели среди мороев, которым известно, что план провалился. И теперь они станут предпринимать попытки похитить Оксану. Да уж. Полный капец.

Дом у Эйба оказался огромным и из мрамора. Прямо памятник античной культуры. Раза в два больше, чем у братьев. Для временного пристанища довольно дорогой. Римма более менее успокоилась и шла нормально. Я вела ее под локоть, показывая, что она мне не безразлична. Охраны у Эйба явно прибавилось. Такой чувство, словно он — Папа Римский. Хотя он и является таковым для вампирской мафии.
В доме нас встретила женщина с рыжими волосами и шотландскими корнями. Я узнала в ней маму Розы — Джанин Хэзэвэй. И она была беременна. Похоже, что невеста брата не преувеличивала. Ее родители ожидают прибавление в семействе.
— Доброго утра, дамы, — поздоровалась хозяйка. — Я — Джанин Хэзэвэй — супруга Эйба. По всем вопросам обращайтесь ко мне.
— Госпоже Ивашковой, — я посмотрела на Римму, у той глаза слипались, — нужно отдохнуть.
— Конечно, — Джанин улыбнулась. — Кимберли.
В зал вошла девушка лет девятнадцати в переднике.
— Отведи гостью в спальню.
Служанка и Римма направились в соседнюю комнату.
— А сама отдохнуть не хочешь?
— Нет, благодарю. Я не усну, пока не узнаю, что скрывает ваш супруг.
— Если Ибрагим молчит, значит так нужно, — говорит на полном серьезе, но я это и так знаю.
— Сейчас он скрывает по-настоящему важную информацию. От нее зависят жизни моих друзей.
— Я понимаю, но в данный момент, ничего нельзя поделать. Ожидают твоего друга, пользователя духа. Он должен помочь в допросе.
Надо же, как быстро Змей выведал у парней подробности. Меня всего двадцать минут не было.
— А где они все?
— В кабинете, — я делаю шаг в сторону, но Джанин кладет руку мне на плечо. — Вик, тебе нужно отдохнуть.
Я тяжело вздыхаю. Я не привыкла отлынивать от работы, но Джанин права, мне действительно нехорошо. Я пыталась игнорировать сонливость, головокружение и звон в ушах. Я несколько часов терпела и старалась не замечать признаков сотрясения. Мне бы тогда не дали продолжить миссию.
— Знаете, мне и в самом деле лучше отдохнуть.
Она повеселела.
— Вот. Другое дело. Следуй за мной.
Меня повели в гостиную. Вау. Комната здоровая. Похожа на банкетный зал. Лестница, картины, статуи. Музей какой-то. Правда стол для покера по центру не в тему. Зато сразу видно, здесь живет влиятельный и опасный человек.
Джанин стала подниматься на второй этаж, я следовала за ней. Далеко мы не стали уходить, остановились около третьей двери.
— Проходи, здесь тебе будет удобно.
Дверь открывается и … я должно быть попала в рай. Комната в белых и золотых тонах. Похожа на номер во Дворе, только намного больше и богаче. А кровать вообще огромная.
— Спасибо, — поблагодарила я маму Розы.
— Отдыхай, — женщина удалилась.
Я подошла к кровати и упала на нее. Мягко. Быстро сняв обувь, куртку и джинсы, я залезла под пуховое одеяло. Меня сперва окутал холод от простыней, но через пару минут я согрелась. Стоило голове коснуться подушки, как я поняла, что сильно устала. Я практически сразу провалилась в сон.
Но спокойствия в нем не оказалось. Мне снова приснился брат. Его пытали, и он звал меня. Все вновь выглядело так реально. Так что не удивительно, что проснулась я с криком.
— Дима! — я резко проснулась и села, сердце бешено колотилось, на глаза выступили слезы.
И это не все. У меня раскалывалась голова. Ощущение такое, словно ее пытаются взорвать. Черт! Теперь понимаю, почему врачи запрещают засыпать, пока не удостоверяться, что у пациента нет сотрясения мозга.
Я обхватываю голову руками. Тише, сейчас все пройдет. Но боль не отступает, а только разгорается от каждой новой мысли.
И ко всему прочему в дверь стучат. Где я? Ах, да. В доме Эйба.
— Вик, — уже привыкла, что меня по утрам Миша будит. — Грег приехал, мы собираемся допросить Мартина.
Допрос, я должна на нем присутствовать. Но башка — часовой механизм. Черт возьми.
— Вик, ты меня слышишь?
— Да. Сейчас выйду.
Какого труда мне стоило встать, а одеться еще труднее. Я искренне надеялась, у меня хватит сил пережить допрос. Я вышла из комнаты, делая вид, что все хорошо. Миша при виде меня улыбнулся так необычно … совсем, как … когда мы встречались. Нет, у меня еще больше голова разболелась. Думать о чего чувствах проблематично для здоровья.
— Сколько я спала?
— Полтора часа.
Так долго, показалось пять минут.
— Где будут проводить допрос?
— В кабинете. Идем.
Миша не стал спускаться, он пошел прямо, в левое крыло. Кабинет располагался в самом конце, прилично переть.
Там уже собрались Эйб, Грег, Джанин, Лукас, Маркус и Ираклий. Римма отсутствовала, а Мартин был привязан к стулу.
— Все в сборе, — сказал Эйб при виде нас. — Грег начинай.
Морой вздрогнул. Бедный Грег. Ему придется пытать брата. Это для него ужасно. Залезть в голову, прочитать мысли. Не могу не посочувствовать ему. Но Мартин — предатель, подручный Вадима. Он наверняка много знает. Нам необходимы эти данные.
Грег собирает всю волю в кулак и подходит к брату. Губы Мартина трогает наглая ухмылка.
— Что, братец, готов?
— Заткнись! — рявкнул Грег. — Ты не брат мне больше.
И с этими словами морой кладет ладони на виски брата, закрывает глаза, сосредотачивается. В комнате становится тихо. А я понимаю, что больше не могу сдерживать боль, ноги ватные, перед глазами все плывет. Я прикрываю лицо руками, стараясь скрыться от света. Я ощущаю, как Миша подходит и наклоняется к уху.
— Что с тобой?
— Плохо себя чувствую.
Вдруг раздается крик Джанин. Я резко открываю глаза, от чего делаю себе еще хуже. Ноги подкашиваются, я падаю назад, но руки Башкирова меня ловят. Я пытаюсь придти в норму и понять, что происходит. Через минуту зрение фокусируется. Но лучше бы я этого не видела. Мартин мертв, все с ужасом смотрят на его обмякшее на стуле тело.
— Как он это сделал? — шепчу я.
— Он удушил сам себя, — ответил Эйб абсолютно беспристрастным тоном.
Убил себя, чтобы не выдать планы Вадима. Боже, он и правда ему верен. Отвратительно.
— Грег, ты что-нибудь успел разузнать?
— Эйб, — возмутилась я. — Он в шоке. Дай ему придти в себя.
— У нас нет на это времени.
— Я узнал, — начал Грег, а мы замолчали. Он говорил растянуто, стараясь скрыть дрожь. Но Мартин был ему дорог. Смерть родного брата просто так не пережить. — Мартин лично с Вадимом не встречался. Он получал указы через посредника. Некую девушку.
— Ты узнал ее?
Черт! Эйб может не лезть к бедному парню. Сутки ничего не изменят.
— Не совсем. Но я видел ее в воспоминаниях Миши и Виктории, когда их лечил, хотя и не понял, что видел их мысли.
Я напряглась. Что за чушь? Среди моих знакомых нет предателей. Я во всех уверена.
— Что ты забыл в моей голове? — я разозлилась. Это уже посягательство на личное пространство.
— Когда это тебя лечить приходилось? — Эйб напуган. Ах, да. Маме это не понравится.
— Помолчите! — Джанин вышла вперед. Змей послушно смолк. — Как зовут девушку?
Грег смотрел на меня таким сочувственным и виноватым взглядом, что у меня душа ушла в пятки. Почем-то сердце сжимается, я начинаю дрожать. Головная боль становится настолько мощной, что я оседаю на пол.
— Ты ведь давно догадалась, просто не хотела признать очевидное.
— Нет, — я начинаю отрицательно мотать головой. Она не могла, она бы не стала этого делать.
Мое самообладание рушится, я начинаю рыдать. Громко, со стонами, с ударами кулаками по груди Миши, которые меня обнял. Она не могла, она хорошая. Мы столько лет общались, я знаю ее как свои пять пальцев. Я бы заметила. Черт!
— Не могла она! Я не верю!
Мужчины и Джанин смотрят с сочувствием.
— Кто связующее звено? — Эйб вперил в Грега требовательный взгляд.
Нет. Я не хочу это слышать. Я пытаюсь прикрыть уши, убежать от правды. Нет, Грег, не говори эти два слова. Не надо.
— Мартин получал приказы от Марины Ивашковой.
— НЕТ! — крик разлетается по всему дому, я пытаюсь вырваться, но Миша меня удерживает. — Это не правда. Ты все неверно истолковал. Она не могла. Я знаю ее пять лет. Она не способна на предательство.
— Прости, Виктория, — Грег отводит взгляд.
Я зарыдала с еще большей силой. Мозг взорвался. Я не могла остановиться. У меня никогда не было такой сумасшедшей истерики.
— И это не все. Ты должна кое-что узнать помимо этого.
— Еще?! Что еще?! Хочешь добить меня! Давай! Я уже ко всему готова!
Я понимала, что Грег ни в чем не виноват, но мне было не до здравого смысла. Моя лучшая подруга работает на стригоев. Моя Маринка. Как я должна реагировать? Мне уже хочется утопиться. А тут Грег заверяет, что плохие новости не окончились. Куда хуже?
— Твой брат.
Я замираю. Начало действительно еще хуже.
— Что с Димой? — я начинаю часто задерживать дыхание.
— Он у Вадима в плену.
С моих губ срывается стон, после чего я понимаю, что начинаю задыхаться, трястись, как в припадке. Я слышу голоса, но звон мешается вслушиваться. Перед глазами темнеет. Дима у них. Мой сон — правда. Я этого не выдерживаю. Мой мозг перегружен от боли и душевной, и физической. И перед тем, как меня полностью накрывает тьма, я вижу испуганный взгляд Миши. И осознание его чувств ко мне становится последней каплей. Я теряю сознание.